Игра судьбы. В. П. Волк-Карачевский
проводила в Москве. Какие только женихи не сватались к ней! И многие из них были близки к тому, чтобы заполучить руку и сердце взыскательной, но отнюдь не капризной и совсем не гордой и никак не заносчивой, а вполне покладистой и в общем-то даже снисходительной, но в то же время осмотрительной красавицы.
Однако она не торопилась. А если трезво поразмышлять, хотя бы как ее дядя по поводу преимуществ ветряка и водяной мельницы…
Ведь поставить ветряную мельницу проще и быстрее. И хлопот с нею особых нет. Водяная требует плотины, а плотину после дождя того и гляди подмоет, а то и снесет по весне, когда вешние воды не удержать в их веселом, стремительном беге – журчание ручьев, сбегающих с полей, радует и вдохновляет поэтов, а не мельника – ему от них одни заботы.
Но ветряк не сам ведь машет крыльями, это делает ветер, а он, когда не нужно – шумно играет в ветвях деревьев и клонит долу их верхушки, а когда требуется запустить жернова – его и не сыскать, и не найти в тихом шелесте листвы.
Зато река работает без отказа – отодвинь только задвижку и трудолюбивый поток тут же начнет вращать водяное колесо. К тому же от пруда при мельнице свои, хотя и небольшие, но выгоды, та же, к примеру, рыбная ловля, дающая весомую прибавку в хозяйстве мельника.
Вот и выходит, что не так просто решить вопрос: ставить ли ветряк или сооружать водяную мельницу. А ведь замужество – дело куда более серьезное и ответственное. Поэтому обдумать его нужно основательно и учесть все достоинства жениха, иной раз, поначалу, неприметные, а то и нарочно скрываемые от неопытной и часто наивной невесты.
Так выяснилось, что один из вполне приличных женихов – картежник, пустивший по ветру не одно состояние, а другой – вроде бы серьезный и представительный помещик – забубенный пьяница.
После таких открытий младшая Ивлева стала еще осторожнее. Да, женихов на московской ярмарке невест много, не меньше, чем барышень, мечтающих о брачном венце, брачном же ложе и счастливой семейной жизни.
Но, присмотревшись повнимательнее, без труда приметишь – этот скуп, тот мямля и до того рассеянный, что, пожалуй, на следующий день после свадьбы забудет, как зовут жену, не говоря о своих мужских обязанностях. А еще один – ну совершенно глуп. А этот – полковник, но явный самодур и ко всему еще непозволительно груб и громогласен, как иерихонская труба.
А вот вроде степенный и уважительный и далеко продвинулся по статской службе, но некрасив, ну просто безобразен. Красота для мужчины не самое главное, но всему есть разумный предел…
Был среди женихов и какой-то ужасный масон. Многие, как известно, записываются в ложи, но об этом женихе шепотом рассказывали такое, что уж, право, лучше обойти стороною. А еще один – очень обаятельный, даже, можно сказать, волнительный, такому и отказать трудно, но оказалось, уверяя в самых серьезных намерениях, он одновременно изъяснялся в нежных чувствах еще двум прелестницам и, мало того – большой охотник до французских актрис. Нашелся жених и без пороков и недостатков, но уж очень мал ростом,