Истории дождя и камня. Инга Лис
его остановил гвардейский патруль:
– Стой! Кто таков?
– Д’Артаньян, – хочешь не хочешь, но пришлось сдвинуть шляпу. – К его высокопреосвященству.
– Лейтенант! – один из гвардейцев посветил ему в лицо факелом, и гасконец узнал де Жюссака. – Я не знал, что вы уже вернулись, – а потом крикнул солдатам у ворот:
– Это свой! Пропустите его!
Свой? Интересно, что бы сказал Тревиль, узнай он, как на самом деле относятся к его лейтенанту гвардейцы кардинала?
Юноша усмехнулся невольно и, не мешкая, поднялся по ступеням дворца. Двери открылись, и старый слуга по имени Луи, склонившись в поклоне, принял у него шляпу, а потом кивнул в сторону лестницы.
Шарль прошёл в знакомый кабинет.
Он не ошибся. Его преосвященство и не думал спать. Склонившись над картой, что-то вычерчивал на ней остро отточенным пером.
– Проходите, шевалье, – сказал, даже не обернувшись. – Я ждал вас.
– Монсеньор, – молодой человек поклонился и подошёл к столу. – Я посчитал, что мне следует увидеться с вами до моего отъезда.
Ришелье выпрямился и какое-то время рассматривал мушкетёра.
Шарль спокойно выдержал его взгляд, и кардинал неожиданно улыбнулся:
– Вы выглядите намного лучше, чем месяц назад. Рад, что поездка пошла вам на пользу.
– Весна в Гаскони – это всё-таки по-настоящему весна. Особенно когда она готовится вот-вот перейти в лето, – лейтенант позволил себе улыбнуться в ответ, одними только уголками рта. – Монсеньор, ваше поручение остаётся в силе?
– А ваше согласие? – в тон ему спросил Ришелье. – Подойдите, сударь.
Шарль склонился над картой. Это было детальнейшее изображение крепостных стен Ла-Рошели и прилегающих деревень.
Кто бы ни рисовал эту карту, но он был настоящим мастером. Юноша без труда различил очертания острова Ре, форт Сен-Мартин, куда он первым ворвался со шпагой наперевес, как только в стене после череды взрывов открылся пролом, увидел дамбу, перегораживающую бухту. Помнится, в своё время она по-настоящему поразила его своими масштабами. Построенная из огромных валунов, мешков с песком, ракушника, а также обломков старых кораблей, дамба протянулась на несколько лье и легко выдерживала таранную атаку даже тяжёлых английских судов.
Особо на карте были отмечены узкие ворота, рассчитанные на прохождение только малогабаритных кораблей, красные кресты обозначали расположение батарей.
Не менее детально оказались вычерчены двенадцать крепостных башен самой Ла-Рошели; возле каждой из них было надписано количество пушек противника, а также указано возможное направление выстрелов. Шарль хорошо помнил, что пушек насчитывалось около ста пятидесяти, но дамба была построена на таком расстоянии, что, несмотря на все усилия ла-рошельцев, ядра не долетали, а падали в воду.
Так что у защитников крепости оставалась надежда только на бои непосредственно под стенами или на помощь извне.
– Знаете, что меня удивляет? – произнёс он наконец. –