Маленький Леший. Андрей Николаевич Авдей
коряги тускло поблескивал потемневший от времени знак «Ворошиловский стрелок». Рядом лежала плотно закупоренная бутылка, на этикетке были уже ставшие привычными за четыре года войны немецкие буквы.
– Вот, шнапс трофейный, как и было обещано, – тихо прошептал военный в выгоревшей форме. – Извините, что так поздно. Ай!
Коряга неожиданно подпрыгнула и больно ударила по ноге. И тут же еловая лапа от души хлопнула по заду.
– Вы что творите, а? Больно же!
– Итить твою через дырявое коромысло, – булькнуло из-под фуражки.
– Фома неверующий, – какая-то взбесившаяся ветка от всей души хлестнула по руке.
– За что?
– Напугал нас до икоты, у меня аж шишки со всех елок посыпались, – проскрипел голос Лешего.
– А у меня головастики чуть не померли, – квакнул Водяной.
– Да хватит, вы чего. – Военный, закрыв лицо руками, пытался укрыться от беспрерывно тыкающейся в лицо еловой лапы.
– И не ругайся мне тут. Ишь, моду взял перечить, – рявкнул Леший. – Помирать он там собрался, нас переполошил, солдат своих нервничать заставил.
– Мы как тебе сказали? Верь! – поддержал соседа Водяной.
– Да верил я, правда, – прошептал Виталий. – Просто тогда подумал: все, ни земли вокруг, ни воды…
– А водоросли как же? В них же и водица, и землица! – Фуражка подскочила над озером. – Отвернись, назад надену.
– Хорошо солдат твой сообразил, – уже добродушно прокряхтел Леший. – Ну ладно, сынок, спасибо тебе, порадовал стариков, вернулся с победой и подарком. Проявил уважительность.
– И за пастухов спасибо, – булькнуло из-под фуражки.
– Каких пастухов? – Капитану очень хотелось обернуться. – Я же никого… подождите… то есть?
– Ну, извини, – смущенно просипел хозяин леса, – ты как уполз, сосед-то мой давай форсить в фуражке твоей: и так проплывет, и этак, то набекрень наденет, то на затылок сдвинет, а уж вечерело – ну я и не стерпел.
– Вы привели сюда тех немцев? – давясь от сдерживаемого смеха, спросил Виталий.
– Вот, догадался, настоящий разведчик, – хмыкнул Леший. – Так и было. Привел я их к озерцу, а сосед как раз тренировался честь отдавать, вытянулся, толстобрюх, как на параде…
Офицер не стерпел и расхохотался, а вместе с ним засмеялся и весь лес, кажется, даже коряга всхлипывала от смеха.
– В общем, – закончил Водяной, – как увидали красоту мою, да в фуражке дареной, так и прыгнули ко мне, таперича за пиявками смотрят.
– А я все понять никак не мог, куда немцы делись, ведь меня за то, что взвод уничтожил, орденом наградили. Значит, он ваш. Сейчас сниму. – Капитан потянул руку к ряду наград.
– Не спеши, – хором остановили его Леший с Водяным. – Медали и ордена твои кровью политые, носи их с гордостью, заслужил, и ступай домой, знаем, что к нам зашел первым, за то тебе наш стариковский поклон. Уважительно поступил. Но заждались тебя дома, поди. Иди, сынок, и спасибо тебе.
Виталий медленно шел по тропинке, вслушиваясь в разговор за спиной:
– Ну,