Женщины вокруг Наполеона. Гертруда Кирхейзен
align="center">
Глава II
Женщины юности Наполеона
Не всегда Наполеон был в юности тем нелюдимым офицером, каким его преднамеренно изображает большинство его биографов для того, чтобы или выставить его как исключительный характер, или приписать ему еще лишний недостаток. Было такое время, когда он не удалялся от общества и отнюдь не чуждался увеселений своих товарищей. Если он иногда действительно и отказывался от тех развлечений, которые они позволяли себе, то причиной этому были скорее его ограниченные денежные средства, нежели свойства его характера. Он был беден. Восемьсот франков офицерского жалованья, двести франков пенсии, как бывшему воспитаннику парижской военной школы, и сто пятьдесят франков квартирных денег – в общем тысяча сто пятьдесят франков в год, – вот все, чем он должен был покрывать все потребности своей жизни. Немного денег оставалось ему на побочные расходы, которые неизбежно являются в жизни офицера. Это особенно сказывалось на его одежде. Он всегда был одет небрежно, в неопрятное и поношенное платье. Он резко отличался от многих своих знатных товарищей по полку Ла-Фер. Те немногие гроши, которые ему оставались, он предпочитал истратить на покупку книг, нежели на свое форменное платье.
Несмотря на это, Наполеон вскоре завязал знакомства и отношения в своем первом гарнизоне в Валенсии. Конечно, вначале он был застенчив, меланхоличен, всецело занят своими книгами и думами о родине и о семье, но мало-помалу он все-таки разошелся. В его маленькой, худой и гибкой фигурке, в его желтоватом, похожем на пергамент лице и в серьезных серых глазах было что-то решительное, что не вязалось с его застенчивыми манерами. Слишком большая голова для его маленького роста – характерная черта всей семьи Бонапарт – отличалась благородной чистотой линий: высокий, прекрасной формы лоб, тонкий, слегка горбатый нос с подвижными ноздрями и рот с неотразимо-очаровательной улыбкой. В его взгляде сверкали все молнии внутренних бурь, потрясавших его страстное существо. Когда он говорил, вся его странная фигура казалась объятой внутренним пламенем и слова казались недостаточными, чтобы выразить то, что он чувствовал.
Те, кому приходилось впервые встречаться с ним в обществе, составляли себе о нем мнение как о мизантропе и ипохондрике, который не интересуется ничем, кроме своей службы и своих книг, – настолько сдержан и замкнут был он со всеми при первом знакомстве. Но в этом молодом, с виду таком нелюдимом и недоверчивом корсиканце таилась быстрая впечатлительность, которая проявлялась при самом легком прикосновении. По своей истинной натуре он был смелого и легко возбудимого темперамента. В его характере совмещались самые разительные противоположности. От величайшего одушевления он мог внезапно перейти к самой ледяной сдержанности.
Две великие страсти владели душой молодого офицера: любовь к своему отечеству и семье и любовь к Руссо. Его Корсика, его семья и женевский философ заполняли все его мысли