Мама, я люблю дракона (сборник). Юлий Буркин

      То же самое написал в предсмертной записке отец.

      – Так в чем же дело? – продолжаю настаивать я.

      – Ты, правда, не понимаешь? А ты не знаешь, сколько стоит полет холостяку или человеку не фертильного возраста?

      – Что такое «фертильный»?

      – Способный к продолжению рода.

      – Сколько? – упрямо спрашиваю я.

      – В десять раз дороже, чем тебе, если бы ты собрался лететь с ней, – он кивнул на стену, за которой спала Саша. – Такова установка правительства. Чтобы старики не занимали место. Надо спасать детей.

      Спасатели…

      – Говорят, у американцев по-другому, – продолжает он. – У них и раньше пенсионеры путешествовали.

      … Даже для нас полет стоит очень и очень дорого. Продано все, что только можно продать. И это еще притом, что в одном корабле по рекомендации генетиков, летит не менее ста супружеских пар. Наши родители с радостью отправились бы с нами, но это нам уже не по карману.

      – Дорогие брачующиеся, – торжественно произносит тетенька, читая текст открытой книги. – Согласно статье двенадцатой Нового административного кодекса Российской Федерации, вступая в брак, вы имеете выбор из трех вариантов, и этот выбор вы должны сделать именно сейчас. Первый вариант: вступая в брак, вы проходите процедуру добровольной стерилизации…

      Я видел тех, кто пошел на это. Их безошибочно узнаешь по загнанному взгляду и стремлению получать от жизни непрерывное удовольствие, не получая его совсем.

      – … Второй вариант, – продолжает читать тетенька: – Вступая в брак, вы добровольно передаете заботу обо всех своих будущих детях правительству Объединенных Аллахом Земель Ислама без права пытаться искать их и каким либо образом влиять на их дальнейшую судьбу.

      Казалось бы, какая разница – мусульманин, православный, католик?.. Где-то ведь он будет жить… Вот только всем «из непроверенных источников» известно, что наших детей в ОАЗИ превращают в евнухов. Я очень, очень давно не видел на улице беременных женщин. Или они, сгорая от стыда, прячутся по домам?

      Как было бы здорово, если бы это было неправдой. Тогда бы, замерзая где-нибудь в космическом холоде или сгорая возле белого карлика, я бы мог думать: капля моей крови осталась на Земле… Но нет, я уверен, что это правда.

      – … И, наконец, третий путь, – сообщает тетенька, отрываясь от бумажки, – покупка лицензии на космический полет. Она с любопытством оглядывает нас.

      – Мы выбираем третье, – твердо говорю я.

      Тетенька поднимает брови. Все-таки такой выбор делает не каждый второй и даже не каждый десятый.

      – У вас есть квитанция об оплате? – спрашивает она.

      – Да, конечно, – протягиваю я ей корешок.

      – Замечательно! – говорит она, беря бумажку. – Приготовьте кольца, приступим к церемонии.

      И из колонок над столом начинает струиться веселенький марш Мендельсона.