Стрелы кентавра. Кибервойна по-американски. Леонид Савин
href="#n_17" type="note">[17]. Это заявление было довольно революционным для своего времени, а правота авторов была подтверждена историей следующих десятилетий.
Следует также напомнить, что Интернет – это продукт Министерства обороны США, хотя, как указывают авторы издания Foreign Affairs, он «всегда был чем-то более значимым, чем просто местом для конфликтов и конкуренции; это основа мировой торговли и коммуникации. Тем не менее, киберпространство, как часто думают, не является просто частью общего достояния, как воздух или море. Государства отстаивают юрисдикцию, а компании утверждают, что являются собственниками физической инфраструктуры, составляющей Интернет, и данных, которые его пересекают. Государства и компании создали Интернет и несут ответственность за его поддержание. Действия, предпринимаемые в государственном секторе, влияют на частный сектор, и наоборот. Таким образом, Интернет всегда был гибридным по своей природе»[18].
Отсюда они делают вывод, что угроза кибервойны реальна, поскольку с Интернетом связаны различные виды деятельности предыдущих столетий, ради которых или с помощью которых велись войны. А сейчас «государства используют инструменты кибервойны, чтобы подорвать саму основу Интернета: доверие. Они взламывают банки, вмешиваются в выборы, крадут интеллектуальную собственность и ставят частные компании в тупик»[19].
Если на Западе говорят о войне с позиции науки, то всегда вспоминают Карла фон Клаузевица и его постулаты. Поскольку война, согласно его теории, – это продолжение политики иными средствами (что подчеркивает инструментальный характер войны), как правило, с помощью насилия, и направлено на подавление воли противника, следует задать вопрос: насколько этот аргумент может быть применим к действиям в киберпространстве?
Томас Рид считает, что «в акте кибервойны фактическое применение силы, вероятно, будет гораздо более сложной и опосредованной последовательностью причин и следствий, которые в конечном итоге приведут к насилию и жертвам. Однако такое опосредованное уничтожение, вызванное кибератакой, может, без сомнения, быть актом войны, даже если насильственными были только последствия, а не средства. Кроме того, в сообществах с высокой степенью сетевого взаимодействия ненасильственные кибератаки могут привести к экономическим последствиям без насильственных последствий, которые могут превысить ущерб от менее масштабной физической атаки»[20]. При этом он утверждает, что кибератаки не соответствуют трем критериям Клаузевица – инструментальности, насилию и политическому характеру[21].
Алекс Кальво придерживается другой точки зрения, отмечая, что летальность во время конфликта не является критерием войны, и приводит в пример войну между Аргентиной и Великобританией в 1982 г. Следовательно, если кибератаки не приводят к жертвам, это еще не значит, что они не являются актом войны. По его мнению, кибервойна – это
Flournoy, Michele and Sulmeyer, Michael. Battlefield Internet. A Plan for Securing Cyberspace // September/October 2018.
https://www.foreignaffairs.com/articles/world/2018-08-14/battlefield-internet
Ibidem.
Rid, Thomas. Cyber war will not take place. New York: Oxford University Press, 2013. Р. 3.
Если насчет насилия с Томасом Ридом можно согласиться, то два вторых – политический и инструментальный характер могут вполне соответствовать киберконфликту.