Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга шестая: октябрь. Митрополит Владимир (Иким)
суровый сибирский климат может пагубно сказаться на его здоровье и без всякой пользы погубить талантливого ученого и проповедника. Император, человек разумный и практичный, повелел подыскать для Тобольской кафедры другого кандидата; святитель же Димитрий, обласканный государем, вскоре получил назначение на овдовевшую кафедру старинного и славного русского города Ростова Великого.
Во всех этих событиях нельзя не усмотреть Промысла Божия. Ведь если бы даже святитель Димитрий благополучно вынес сибирский климат, проживание в далекой, совершенно еще не обжитой Сибири, вдали от всяческой учености, от библиотек пагубно сказалось бы на его работе над Четьями-Минеями. Вполне возможно, что он попросту не смог бы продолжать свой труд… В Ростове же связь святителя Димитрия с научной жизнью страны нисколько не прерывалась, к тому же он получил доступ к древним рукописям, хранившимся в богатых монастырских библиотеках этого старинного города. Проповеднический же и пастырский талант святителя был, как мы вскоре увидим, не менее необходим в православном Ростове, чем в диких языческих краях.
По прибытии на кафедру, совершив в Успенском кафедральном соборе свою первую в этом городе Божественную литургию, святитель Димитрий обратился к своей новой пастве с красноречивым и трогательным словом.
«Пришел я к вам с любовью, – говорил святитель. – Сказал бы, что пришел, как отец к чадам, но лучше так скажу: пришел, как брат к братии, как друг к дорогим друзьям, ибо и Господь Христос не стыдится называть вас братией. Вы друзья мои, – говорит Он, – Я уже не называю вас рабами, но Я назвал вас друзьями (Ин. 15, 14–15). Но еще более дивно и многочестно то, что Он любимых Своих называет даже отцами Своими: Кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь (Мф. 12, 50).
Итак, и вы, любезные мои, являетесь для меня и отцами, и братьями, и друзьями. Если же и вы отцом меня назовете, то я по-апостольски отвечу вам: Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос (Гал. 4, 19)!»
И слова святителя не расходились с делом. Он действительно приступил к своим архипастырским обязанностям не как наемник, но как любящий отец, брат и друг, неустанно заботясь не о собственной славе и обогащении, но о благе своей паствы, о ее духовном просвещении, о должном устроении ее жизни во всех смыслах этого слова. А труды ростовскому архиерею на этом поприще предстояли весьма нелегкие.
Жители Ростова и Ярославля к тому времени уже давно были православными; однако образ жизни многих из них – как мирян, так и монашества и духовенства – был весьма далек от христианского идеала. Немало пришлось святителю Димитрию потрудиться в борьбе с различными пороками, особенно с пьянством, блудом и обрядоверием, когда люди приходили в храм и участвовали в Таинствах лишь формально, нанося тем самым своей душе большой вред.
«Увы окаянному времени нашему, – говорил святой Димитрий в одном из своих поучений, – ибо