Рядовые Апокалипсиса. Борис Громов
Я из соседней девятиэтажки пешочком приковылял, вон той, новой, из желто-красного кирпича. А вообще машина есть, разумеется. Даже две.
Сказав это, Юра вдруг поймал себя на мысли, что в условиях надвигающегося «звиздеца всему» его старенький армейский УАЗ будет, пожалуй, транспортом куда более подходящим, нежели ухоженный девятый «Мицубиси Галант», стоящий в гараже его дома в коттеджном поселке на краю Ивантеевского леса.
– Тоже неплохо, – одобрительно хмыкнул Реваз. – Тут всего-то метров сто. По-любому добежите. Только учти, Света – хорошая девушка. Бросишь ее – я тебя и с того света достану, матерью клянусь.
Пак лишь молча кивнул в ответ.
– Ну, тогда прощай, – травматолог протянул Паку руку. – И удачи вам.
– И тебе уда… – Кореец осекся, поняв, что говорит явно не то и, крепко сжав ладонь Реваза, поправился: – Прощай!
Когда Юра, из последних сил превозмогая боль в груди, чуть ли не на себе волокущий рыдающую девушку, уже подбегал к своему подъезду, откуда-то издалека, со стороны городской больницы, донеслись завывания сразу нескольких милицейских сирен, а потом послышалась частая пистолетная стрельба и несколько коротких автоматных очередей. Похоже, оставшийся в травмпункте врач оказался прав: в больницу отвезли самых «тяжелых» из перевернувшегося на Ярославке автобуса. И теперь там тоже началось… Хотя, какое к чертовой матери «там». Началось везде. Только пока еще не все это поняли.
г. Пересвет, база подмосковного ОМОНа,
20 марта, вторник, почти полночь
Я сидел на своей койке и неторопливо, сосредоточенно чистил разобранный и разложенный на табурете автомат. Вот хотите – верьте, хотите – нет: успокаивает меня этот процесс. Одни курят, другие четки в руках крутят, какие-то буддистские монахи, говорят, пупок свой созерцают… А я вот – оружие обихаживаю. Дело вроде нехитрое, но от всякой суеты здорово отвлекающее. А вот чего вокруг хватало – так это суеты. В коридорах и кубриках было не протолкнуться от бойцов и офицеров. Казарма гудела сотнями голосов, словно растревоженный улей. Отряд подняли по сигналу «Сбор» и, вернувшись из Ивантеевки, мы застали на базе не только тех, у кого сегодня выходной, но даже отпускников из числа оказавшихся в пределах досягаемости. Кажется, ситуация если пока и не критическая, то уже очень близка к таковой. Я, уже готовившийся к нехилому такому «пистону», вплоть до «неполного служебного соответствия», а то и просто увольнения «по собственному» за рукоприкладство в отношении старшего офицера, внезапно осознал, что об этом происшествии никто и не вспоминает. Ну и слава богу, раз оно начальству не нужно, так и я напоминать о происшедшем тем более не буду.
Дежурный и помдеж носились будто наскипидаренные. Дежурная часть наша просто утопла в потоке телефонных звонков, факсов и ШТшек[25] с всевозможными ценными указаниями, суровыми требованиями, немедленными к исполнению приказами и прочими «держи и не пушшай». Но при этом каких-то мало-мальски достоверных сведений из Москвы до сих пор так и не поступило. В шифротелеграммах –
ШТ – шифротелеграмма.