По белому огню чёрным огнём. Михаэль Казакевич
дать нужнее?
– Богатым стань, богач, будь мудрым, гений.
– Несправедливо так. – Но так вернее.
Желаю веры тем, кто верой мерит.
Любви желаю тем, кто любит страстно.
Пусть правда. Дай тому, кто правдой дышит.
Тот, кто не дышит, тот не ценит правду.
– Вот как мне быть теперь? Под звон капели
Во снах моих два ангела запели?
Всё смотрят мне в глаза, как что-то ищут.
Прошу их дать, но нет – не слышу истин.
– Так ты желай понять их. Ангел – сила,
Что Бог нам шлёт. Его знаменья святы.
Усилий просит жизнь – твоих усилий.
Ответ придёт, найдёт тебя когда-то.
– Не мне понять их, слаб я – просто нищий.
– Но подвиг твой так нужен силе высшей!
Ты только шаг, ты рот открой – усилья…
– А дальше? – Дальше ангел скажет. Слышишь?
Манифест веры
Я верю, что есть Бог. Он создал всех и любит,
А время и тоска не будут здесь всегда.
Я верю, есть душа – она в раю пребудет.
Душа на всех одна – свеча, мечта, звезда.
Желания вокруг – от сердца жизнь до кожи.
Все тянут под себя. С глазами связан мозг.
И зря живут, всё зря. На грязных мух похожи.
А суть души – дарить и с телом строить мост.
У каждого в душе свой корень, место, память.
И смысл рожденья тел – узнать, исправить зло.
А формы – суть тела, не вечны, сгинут в замять.
Им свет лишь для себя, чтобы вокруг тепло.
Не жаль в земле уснуть – зерно теряет форму.
Но вечна жизнь души, и в этом мира суть.
И высший свет войдёт, исправив, всё исполнит.
Я Торы смысл раскрыл всего за пять минут.
Я верю, что есть Бог, и я восславлю Бога.
Исчезнуть всем телам, воскреснуть и пропасть.
Над пропастью ищи к душе свою дорогу.
Желай в себе понять, кому даёшь ты власть.
Двуединство
Я смотрю на Тебя, изучаю, вовнутрь проникая.
Я Тебя обвиваю, пронзаю, пытаю и глажу,
И бросаюсь, бросаю, любя, попадаю и мажу,
И сливаюсь с Тобою, бурлящей тоской обтекая.
Ты глядишь на себя из меня и меняешь мне мысли,
Не себя изучая – себя-то Ты знаешь дословно.
Ты художник души моей – это, увы, безусловно.
В Твою честь мои боли и страхи, и муки, и жизни.
Ты знаток – Тебе ясно, что нужно и можно исправить,
И пытаешься сделать работу свою осторожно.
Так, чтоб стоном моим не рассыпать созвездья на звёзды,
Чтоб я думал, что сам управляю – как трудно лукавить.
Ты меняешь мне роли: то принц в ожиданье престола,
То стоит, замерзая, голодный на паперти нищий,
То солдат ловит блох, то красавица смотрит на прыщик,
То я вор перед казнью, и всё уже к казни готово.
Я играю с Тобой в изначально краплёные карты,
Но лишь только взгляну на прижатую к сердцу колоду,
Ты увидишь их – взглядом моим