За удачу. Михаэль Казакевич
суметь бы на руки любви опереться
И закружиться с тобой – и мы вместе опять.
Ангелы кружат снежинки и падают с ними.
Наша любовь их родит и на небо поднимет,
Где они время открутят движением вспять.
Мы так несхожи своими телами земными
И так похожи желаньем друг друга обнять.
В мире, в котором всё можно исправить надёжно,
Склеить разбитые чувства так неосторожно,
Всё починить и поставить на место опять,
Ты понимаешь, как глупо порой и ничтожно
Танец снежинок на танец другой поменять.
И под ногами скрипят они нам, золотые,
Красные, синие, прямо на пряди седые.
И невозможно у нас это чудо отнять.
Падают, падают в небо, а мы молодые
И так боимся друг друга опять потерять.
Танго семнадцатого года
Поэт нам озвучил мысли.
Он дивным их утром пишет.
Кроваво восходит солнце
Под музыку января.
Поднимем быстрей бокалы
С шампанским всё выше, выше.
Наверное, эти строки
Он нам сочинил не зря.
Далёко боёв раскаты,
А счастье ведь рядом где-то,
И солнце над ним смеётся.
Налейте ему, друзья.
Век новый грядёт, двадцатый.
Войной полыхает небо.
Семнадцатый год несётся.
Глаза у любви горят.
Пусть завтра все мы погибнем,
Сегодня в бокалы льётся
Вино. Тостов крики нервны.
Смешно от стихов вранья.
Не поздно и не рано
Подушка, и не застлана кровать.
И листики деревья распустили.
Любить? Так нет, всего-то наблюдать,
Как моет дождь асфальт, автомобили.
И женщины идут, скользят себе
По судьбам. По моей. Пишу им строчки.
Им каждой важно главной стать в борьбе
За жизнь мою, за место на листочке.
Исписан вдоль, и места больше нет.
Вот только дождь за окнами и ветер.
На сердце лёг любимый лёгкий след.
Вчера прошёл бы мимо, не заметил,
Как моет дождь асфальт. Ты без зонта
Бежишь по лужам, хлюпая упрямо.
Пишу я поперёк, поверх листа
Теперь тебе. Не поздно и не рано.
Вне морали
Вне вашей морали,
Мы в схемы не влазим.
Где чувства лишь правят,
Там в сторону разум!
Не страх – теперь трепет,
Не повесть, а сказка.
Последние лепим
Любовь мы и ласки.
Смеёмся над вами,
Парим над волнами,
Купаемся в славе,
Что строим мы сами.
Пошли по иному
Мы, яркому, кругу
Судьбою второю,
Не веря в разлуку.
Вы нас упрекали
Годами и долгом,
Своими грехами,
Непонятым Богом.
Но Бог лишь смеётся
Над завистью вашей,
А