Обручальный кинжал. Александра Руда
произошло? – спросил Драниш, заглядывая мне в лицо. – Ты ранена?
– Немного.
– Куда ты исчезла? Мы тебя с раннего утра ищем! Почему ты вся в крови?
– Я убила человека, – спокойно ответила я.
– Так… – Парень легко поднял меня на руки. – Мы сейчас придем к фургону, и ты мне все расскажешь, хорошо?
Я уткнулась лицом в его голую грудь – сорочки тролль так и не надел, оберегая обожженные плечи, но нес меня легко, поэтому я не стала сопротивляться такой заботе.
У фургона сидела Тиса, которая кипятила на костре в котелке какие-то травки и мурлыкала себе под нос. По ней не было видно, что мое исчезновение хоть как-то ее взволновало, впрочем, от Тисы ничего другого я и не ожидала.
Под повозкой копошился Персиваль, стучал молотком и тихо ругался сквозь зубы.
– Я нашел Милу, – гордо возвестил Драниш, опуская меня на одеяла.
– Прекрасно, – заметила Тиса, мельком окинув меня взглядом. – А то из-за нее мы нормально поесть не можем. Что, пошла в лес по делам и заблудилась?
– Нет, – коротко ответила я, охватывая колени руками.
Хотелось свернуться в клубочек и отгородиться чем-нибудь, хотя бы одеялом, от этого мира, чтобы немного передохнуть и набраться новых душевных сил. Но я должна была быть сильной, и поэтому с отдыхом придется подождать.
Тролль присел рядом и молча обнял меня за плечи. Так мы и просидели, пока не вернулись капитан и эльф.
– О, – сказал Даезаэль, жадно разглядывая пятна на моей одежде, – кого ты порешила? Надеюсь, он умирал долго и мучительно?
– Это был Котов, – сообщила я капитану, который ничего не сказал, но рассматривал меня довольно пристально, склонив голосу набок.
– Рассказывай, рассказывай во всех подробностях, – попросил Даезаэль, разглядывая рану на моем плече. – Только перед этим скажи: ты хочешь умереть от заражения крови или тебя все же исцелить?
– Лучше исцели, – испуганно попросил тролль.
– Я не у тебя спрашиваю, – оборвал его целитель. – Вдруг Мила, убив человека, мучается такими жестокими угрызениями совести, что хочет непременно умереть, искупив тем самым свою вину.
– Ничем я не мучаюсь, – сказала я. – Да, это было страшно и неприятно, но у меня не было другого выхода. Или я, или он.
Глядя на котелок, в котором ровно бурлила зеленая жижа, я рассказала о том, что произошло на полянке перед избушкой.
– Молодец, – сказал капитан после того, как я замолчала.
Я недоуменно подняла на него взгляд и с удивлением поняла, что он действительно меня хвалит.
– Ничего не молодец, – ревниво возразила Тиса. – Я бы его сразу пришила.
– Это потому, что такое слово, как «дипломатия», тебе ни о чем не говорит, – вступился за меня тролль.
– Зачем мне дипломатия? – заявила воительница. – У меня есть инстинкт самосохранения, это куда более полезная штука. И так было понятно, что добром не кончится, если бы ты в него сразу кинжал метнула, обошлась бы куда меньшими потерями.
– Я себе это уже представил, – радостно