Угольная крошка. Моника Кристенсен
Стейнара есть пара приятелей на шахте. Иногда на выходных они выбираются вместе покататься на снегоходах. А так остаются только соседи, но мы знакомы не настолько хорошо, чтобы ходить друг к другу в гости. Я участвую в подготовке Праздника солнца и была на паре заседаний, но… – голос ее оборвался, и она обхватила голову руками.
Кнуту потребовалась всего пара телефонных звонков, чтобы выяснить имена приятелей Стейнара. Но один не брал трубку, а другой – Ларс Уве Беккен – понятия не имел, о чем говорит Кнут. Он уверял, что не видел Стейнара уже несколько недель. Глава комитета по подготовке к празднику, пожилая дама, жившая в Лонгиере с начала семидесятых, единственная из всех, кому звонил Кнут, приняла случившееся близко к сердцу.
– Стейнар забрал Эллу из садика, не сказав матери? Ох, ну и дела, – она задумчиво выдохнула. – Увы и ах, но они, конечно, не у меня. Боже, что же делать? Говорите, весь город уже обыскали?
Голос ее звучал так тревожно, что у Кнута кольнуло сердце. Он бросил быстрый взгляд на часы. Была уже половина седьмого.
Они зашли в дом. Что еще оставалось делать? Туна первой поднялась по лестнице и уселась в кресло в гостиной как была, в пуховике и сапогах. Будто ее дом ей больше не принадлежал, будто она пришла в гости.
– Сможешь сварить нам кофе? – обратилась к ней заведующая самым будничным тоном. – А печенье у вас есть? Мы тут все голодные с обеда.
Туна подняла на нее удивленные глаза, но затем все же встала и вышла на кухню. Кнут повернулся к Ингрид.
– Так что касательно всех этих исчезновений? Вы говорили, что дети пропадают на несколько минут и потом сами возвращаются.
Она покачала головой.
– Честно говоря, мы не знаем, что и думать. Детский сад построен относительно недавно. Мебель внутри самая простая и практичная. Просто невозможно детям нигде там спрятаться. Двери запираются, и в сторону пешеходной дорожки, и на задний двор. Детская площадка огорожена высоким и частым дощатым забором. У края площадки стоит сарайчик. Но мы и в нем много раз искали – безрезультатно. Там они не прячутся, в этом мы уверены.
– Хорошо, а когда дети исчезают: будучи на улице или в помещении?
Ингрид вспыхнула.
– Вам может показаться, что мы плохо следим за детьми, – сказала она. – Но это не так. Мы немного теряем контроль, только когда они выходят на прогулку или возвращаются в садик. Не так-то просто уследить за ватагой в шестнадцать человек, которых надо еще развести по двум игровым. В общем, мы не уверены, но нам кажется, что это происходит, когда дети возвращаются с прогулки. Странно только, что нам не удается их отыскать. Просто нереально, что они могут прятаться где-то внутри. Мы там все обыскали. Снаружи, впрочем, тоже. Они как будто надевают шапку-невидимку.
– Но вы сказали, что сегодня видели на снегу следы, на дорожке за оградой садика?
– Да, и на секунду я испугалась, что Эллу кто-то увел. Но и это вряд ли возможно. Снаружи дверь в садик можно открыть только