Круиз с миллиардером. Лилия Орланд
У меня возникло непреодолимое желание прикоснуться к нему. Коснуться его кожи. Даже кончики пальцев засвербило. В тот момент это ощущалось совершенно правильным и важным.
И я решилась… потрогать Джону лоб. Вдруг у него поднялась температура. Всё же он недавно перенёс серьёзную операцию. Уговаривала я себя.
Хоть и понимала, что делать этого, скорее всего, не следует. Помнила, что работодатель не слишком-то привечает мои попытки помочь. Но отступить уже не могла.
Рука сама собой начала подниматься вверх, стремясь к его лицу. Джон, наверное, заметил моё движение, потому что повернул голову. Не знаю, что такое он разглядел в моих глазах, но его собственные зрачки вдруг расширились, заполняя радужку. Ноздри дрогнули, как будто пытались втянуть мой запах.
Я коснулась его виска, не разрывая зрительного контакта. Даже не знаю, что мною в этот момент руководило. Это была не я. Какая-то космическая сила притягивала мою руку к его лицу. Так, наверное, создаются галактики, когда ничто во вселенной не может удержать мощь гравитации, примагничивающей планеты друг к другу.
Я почувствовала, что и всё моё тело так же необратимо тянет к нему. Мои пальцы скользнули ниже, по щеке, обхватывая его шею. Мои губы приоткрылись в ожидании…
Я не знаю, что со мной в тот момент происходило. И чем бы всё это закончилось, если бы Джон вдруг не моргнул и не спросил осипшим голосом.
– Что ты, чёрт побери, делаешь?
– Измеряю вам температуру, – ответила я так же хрипло.
Господи, что же я творю! Я горела, как сверхновая звезда, затмевающая своим взрывом целую галактику. Но его вопрос вывел меня из взрывного состояния.
Только сейчас до меня дошло…
Мы в машине не одни – раз. Я нагло лапаю своего работодателя – два. Да я практически только что ему предложилась вся и целиком – это три, четыре и пять в одном флаконе.
Мамочки мои родные! Похоже, моя карьера сиделки завершилась, не успев начаться. Он же точно меня теперь выгонит. И рекомендаций не даст. Точнее, наоборот, даст, но чтобы мне совсем ничего больше не светило.
Я постаралась съёжиться, стать тише и незаметнее. Чтобы буравящий взгляд (бывшего или всё-таки будущего – ненужное зачеркнуть) работодателя проходил мимо моей скромной персоны. По крайней мере, не скапливался на мне в такой концентрации, что впору нефть в образовавшейся скважине искать.
И ещё он молчал. Если б высказался, наорал бы на меня. Такое я бы поняла. А так молчал и смотрел. Мечущие молнии грозовые глаза широко раскрыты. Радужка полностью чёрная. Лицо хмурое. Выражение на нём непроницаемое, нечитаемое, непонятное.
Тут, хочешь не хочешь, съёжишься.
Но всё-таки какой он приятный наощупь…
Порт вырисовался неожиданно. Вот ехали мы по улицам чистенького городка, где аккуратные трёх-четырёхэтажные дома с терракотовыми крышами плотно лепились друг к другу, словно боясь упасть поодиночке. И вдруг показалась изрезанная бухта и песчаный пляж, где-то вдалеке справа. Фигурки людей из-за расстояния казались очень маленькими и какими-то