Виражи чужого мира. Вера Чиркова
больше ни одного вопроса, а я только ядовито ухмыльнулась про себя.
Я-то как раз нормальная и в свои двадцать лет успела побывать во многих местах и много чего повидать. И отлично знаю: именно та информация, которую от тебя старательно утаивают, и есть самая ценная. А вот если тебе ретиво пытаются что-то расхвалить, нужно постараться от этого отделаться. А мне уже который раз назойливо расхваливают дворец и жизнь избранниц. Смешно. И очень подозрительно.
А еще меня почему-то постоянно преследует ощущение, что хожу кругами вокруг чего-то важного, находящегося на самом виду.
После завтрака Гайтола помогла мне одеться, и новая одежда кардинально отличалась от той, что носят в замке зейра Диморбиуса.
Почти земное, из невесомого шелка белье и тонкие чулки, облегающее длинное шелковое платье телесного цвета, с короткими рукавчиками и откровенным вырезом. Странно, задумалась я, глядя на отражение в зеркале. Вроде служанки в доме Жантурио говорили о совершенно иной моде?
– Так то мода для гостей и свободных зейр, – осторожно хмыкнула Гайтола, оглядывая меня с нескрываемой завистью, в ее невысокой фигурке явно притаилось на пару десятков килограммов больше, чем нужно, чтобы надевать такие платья.
«Понятненько, – перевела я для себя, – значит, потому и надели на меня платье, в котором можно без труда изучить все достоинства фигуры, что к свободным я не отношусь».
Примолкшая хозяйка еще раз тщательно расчесала мои распущенные волосы и помогла надеть верхнее одеяние. Из простого полотна темно-серого цвета, очень похожее на вид то ли на монашескую рясу, то ли на паранджу и полностью скрывающее не только нижнее платье, но и волосы, и часть лица.
«Вот это маскировка», – невольно восхитилась я, обнаружив в зеркале бесформенное чучело вместо стройной фигурки. А когда еще оказалось, что к капюшону пришита такая же серая, довольно плотная вуаль, стало совершенно понятно, что во дворец мы собираемся пробираться по-шпионски.
Едва я это осознала, как мигом возникла крамольная мысль: если эргу так необходимо, чтобы я туда попала, то мне самой это как раз совершенно не нужно! Вот только жаль, что способа сбежать я не вижу. Конечно, можно попытаться сейчас попросить хозяйку что-нибудь принести, молока например, и вылезти вон в то узкое оконце. Но куда я пойду потом? Даже если выйду со двора и сумею спрятаться от погони? Ведь мне даже неизвестно, что означает здесь моя одежда. А может, именно в такой и положено разгуливать по городу жрицам любви?
И я вместо дворца и нежеланной перспективы стать одной из наложниц правителя попаду в место, где меня никто вообще не будет считать за человека.
Печально, но, похоже, сейчас мне лучше никуда не рыпаться. Однако это вовсе не значит, что я не вернусь к этой идее позже, когда лучше изучу законы и порядки и научусь обманывать бдительность охраны.
– Волнуешься?
Вот зачем она задает такие вопросы, да еще и самым вкрадчивым голоском? Хочет что-то выведать или в самом деле сочувствует? Ну, можно ведь и проверить.
– Гайтола,