Новая история колобка, или Как я добегалась. Яна Ясная
слух Макс самым жестоким образом пресекать запретил (сделал бровки домиком и сказал: "Лена, твою мать!"). Потому что чем больше горничных поверит в меня, тем меньше пристанет к нему.
Иногда какая-нибудь отчаянная из новеньких решает, что влегкую "подвинет старушку", и тогда мы с Елистратовым на спичках разыгрываем, кто будет её увольнять, потому что каждому хочется плюс в свою репутацию: мне – всевластной Владычицы Морской, ему – прочно занятого мужика. Цвирко, держащий эти самые спички, считает, что мы придурки, но его никто не спрашивает.
– Я не знаю, кто с кем спит, свечку не держала, – мрачно вмешалась Рита, – но у меня знакомая работала в “Щедрой поляне”. У них там тоже… приехали к ним клиенты, веселые и при деньгах, чаевые щедрые давали, с персоналом трепались обо всякой ерунде… Ну, эти дуры и рады стараться, языки развесили. Клиенты погостили, и уехали, а через пару месяцев мою знакомую уволили по статье, да с таким волчьим билетом, что ее на работу потом брать не хотели – парни эти из органов были, и под разговоры ни о чем, из нее всякого такого выудили, что владелец “Поляны” на взятках чуть не разорился лишь бы не сесть и бизнес не потерять. Так что я вас прямо предупреждаю: я работы лишиться не хочу. Если что замечу – сразу пишите по собственному, не дожидаясь, пока пинком попрут! Всё, всем работать!
Я хмыкнула, и быстренько свинтила в известном направлении – к Елистратовскому кабинету. Доложить, что я бдю, и вообще, поделиться наблюдениями.
– Лена! – выдохнула Адка в трубку вместо “алло”. – Ну что, как там твой визит?
– Визит не мой, а Елистратовский, – легкомысленно отмахнулась я, немного переживая, правильно ли угадала с дозой легкомыслия. С Адкой очень важно не пережать. – Пока все штатно, поселили. Сейчас развлечем, покормим… Они, правда, сразу работать хотели, но у нас так дела не делаются!
Перед катанием у меня выдалось всего минут пятнадцать свободного времени, и употребить его следовало с толком. Я и употребляла.
Адка хихикнула в трубку:
– А я всё хотела тебе позвонить и боялась, что помешаю! – призналась она. – А за мелких ты не волнуйся, я бабушке Маше уже звонила, утром они без капризов собрались, вещи она все нашла, такси решили не брать, пешком прогулялись, и прекрасно дошли, бабушка Маша говорит, по дороге считалочку про котенка выучили…
Я с трудом подавила стон.
Бедная, бедная Мария Егоровна! Как она нас всех, с нашей повышенной тревожностью и манией контроля, переносит?
Молока надо будет ей за вредность купить, вот что.
Птичьего.
– Ад, я тебя умоляю, не волнуйся ты и не проедай плешь Марии Егоровне! Если ей будет что-то от нас нужно, она сама нам позвонит! Ты с университетом связалась?
– Угу, в секретариате сказали, когда выпишут, справку обязательно принести, а пока – болеть спокойно.
– Как ты себя чувствуешь? – я проглотила комментарий на тему доброты секретаря, пожелавшей “болеть”, а не “поправляться”.
– Нормально, – судя по звуку, Адка зевнула,