Поцелуи после десерта. Мари Тарт
Адам все-таки вспомнил что-то и сказал ей об этом. А дальше я не стала им мешать и ушла оттуда.
Я отпустил Джеки слишком резко, но она успела схватиться за Остина.
Я понимал, что напугал ее, но в тот момент это меня мало заботило. Я стоял посреди кухни, сжимал руки в кулаки и не знал что делать. В голове роилась целая куча мыслей, и не было ничего цельного.
Меня безумно пугал тот факт, что мой братец, зачем-то, решил выдать себя совсем не за того, о ком она говорила. И чем больше я об этом думал, тем сильнее я боялся, что случится что-то страшное. С того самого дня, когда мама в последний раз оказалась в больнице, мы с ним больше не были близки.
По правде сказать, со стороны явно сложно было назвать нас братьями. Я столько раз пытался вернуть нашу крепкую дружбу, тесную связь, невероятное взаимопонимание.
Но каждый раз он отталкивал меня и не желал иметь со мной ничего общего.
Я столько раз говорил сам себе, что готов отдать все, что у меня есть, только бы вновь обрести брата. С одной стороны я четко понимал, что моей вины в том, что я вовремя не вызвал скорую для мамы, практически нет, но несмотря на это, каждый день я прожигаю сам себя лютой ненавистью за то, что в один день потерял всех родных и близких мне людей.
Выныриваю из глубины своих мыслей, поднимаю голову и встречаюсь взглядом с испуганной Джеки. Вздыхаю и тихо пытаюсь оправдаться:
– Прости меня за это. Я не имел права злиться на тебя, – пытаюсь придумать, что еще сказать, но замолкаю.
Джеки протягивает ко мне свою руку, мягко касается плеча и говорит:
– Знаешь, все было бы намного проще, если бы я знала, за что ты на меня так накинулся? Может, расскажешь мне? – она оборачивается, кидает торопливый взгляд на Остина и полушепотом добавляет, – Мы можем его выгнать, если не хочешь говорить в его присутствии.
– Он знает, – киваю в сторону Остина и аккуратно прохожу к холодильнику. Достаю целую бутылку с водой и возвращаюсь обратно к своему стулу.
Немного раздумываю, но все-таки решаюсь. И последующие десять минут посвящаю Джеки во всю историю, вплоть до того, почему же я вчера провел вечер в гордом одиночестве, на берегу океана. Она внимательно слушает меня, впитывает каждое сказанное мной слово, иногда удивленно округляет глаза, но ни разу не перебивает. Когда я заканчиваю свой рассказ, Джеки тяжело вздыхает, молчит некоторое время, а потом разворачивается и вписывает Остину своим маленьким кулачком чуть ниже ребер.
– И ты все это время молчал?! Семь лет твой лучший друг мучился в ожидании девушки своей мечты, пытался справиться со своими мыслями и не сойти с ума, а ты никак не хотел ему помочь?! И вот, когда она наконец-то оказывается здесь, я веду ее и знакомлю совершенно не с тем человеком, про которого она мне говорила! Постой, – Джеки прерывается на полуслове, отвлекается от Остина, и поворачивается ко мне, – Но если это был не Адам, то зачем он притворился тобой?
Провожу ладонями по лицу, поправляю волосы