Среди мёртвых. Сергей Николаевич Репин
приготовилась выскочить из машины, как услышала голос напарника.
– Мой возьми. – он протянул ей ТТ с глушителем. – Ты про шум не забывай. Не хочу, чтобы нас было так же слышно, как этих. Запросто устроят нам засаду через пару километров.
– Параноик! – улыбнулась Маша и отправилась по вымершей улице к бару.
– Слишком уж часто моя паранойя оказывается хорошо работающей интуицией. – сказал он скорее сам себе, Маша к тому времени уже перебежала дорогу.
На горизонте было пусто, как и на всём Варшавском шоссе в обе стороны. Редкие машины стояли на обочине. Почти все они были брошены владельцами ещё до полуночи, но в некоторых (Дима насчитал за несколько километров десятка два) копошились зомби, скреблись когтями в стёкла и жадно щелкали зубами.
Логинов по природе своей был скептиком. Он не верил в то, что нельзя пощупать, попробовать на вкус или увидеть. И в вероятности зомбиапокалипсиса он не то чтобы сомневался, саму идею отвергал как бредовую. Но в тот день, когда он наступил, Дима готов был поверить даже в Бога, лишь бы явившийся кошмар оказался сном. Их с Машей однушки располагались друг напротив друга. Так захотел Батя, как они называли его за глаза. Так он посчитал нужным.
Родители уголовники, впоследствии алкаши и наркоманы, которых уже давно не было на этом свете, не оставили им даже пары носков. У Димы они были из Свердловска, у Маши из Орла, но как бы далеки не были их города, свела их судьба в Москве. И судьбу эту Маша ласково называла "папочка", и с её лёгкой руки все девчонки стали к нему так обращаться. Парни звали его «Батя».
Он не был им родным, но по сути стал отцом. В трудные времена, выпустившись из интерната без копейки денег и квадратного сантиметра в захудалой общаге, он подался на заработки в Москву. Ел с помоек, ночевал на теплотрассах, временами даже разбойничал в тёмных закоулках спальных районов, пока не столкнулся с Батей.
Озлобленный на весь мир, он ненавидел всех и ненависть эту пытался выплеснуть на кого попало. Ему нечего было терять, некого жалеть. Да и само чувство жалости и сострадания в нем отсутствовало. Именно это и заставило Батю в тот счастливый для Димы день не спустить курок и не снести ему голову.
Через полчаса он уже знакомился с Машей – патологической социопаткой, склонной к насилию, неспособной контролировать вспышки гнева и страдающей биполярным расстройством. Осторожный и сдержанный Дима стал для неё противовесом. Они были красивой парой, хотя долгое время спали в разных кроватях и говорили исключительно о кино, литературе и…. смерти. Они не задумывались откуда берутся деньги на его и её обучение и содержание, кто платит за квартиру и новые шмотки, но оба понимали, что за это рано или поздно придётся платить.
Батя направил их социальные недостатки в нужное русло – сначала они его подстраховывали, но потом…. Дима не любил вспоминать тот день, когда ему впервые пришлось убить человека, но он хорошо помнил счастливое лицо Маши, которой это пришлось по вкусу, её возбуждение при виде горящих тел, закованных в автомобильные покрышки, их захлёбывающиеся в огне и копоти крики, и как в его руку вложили пистолет.
Это