Муза, Муров и Мороз. Я.ЛОН
Борису повезло: обучающихся парней в институте культуры хватало, так что и в общежитии их проживало не мало, поэтому прошёл он абсолютно свободно, почти не привлекая внимания вахтёрши, на секунду отвернувшуюся в нужный момент (совпало так), и успевшей увидеть только его спину. Хотела было бдительная женщина его окликнуть, но… не стала заморачиваться, мало ли здесь шастают туда-сюда. А этот: не буянит, водкой не пахнет, идёт ровно, чего шуметь – передумала.
Пройти-то Борис прошёл, но дальше-то что? Где искать пресловутую Олесю. Можно, конечно, в каждую комнату заглядывать и спрашивать, тем более, что приметы имеются. Если в каждую и без пропусков, то часа за четыре, пожалуй, можно все этажи обойти. Муров толкнул первую дверь – заперто, постучал, выждал – не открыли. Пошёл дальше. В следующей открыли, но ничего толкового не сказали – первый год учатся, ещё не ориентируются ни в чём. Так и продолжилось. Где-то заперто, где-то не знают. В одном месте вспомнили, что была такая на четвёртом этаже, но давно её не видели. Сходил сразу на четвёртый, оттуда его отравили на седьмой…
На седьмом вспомнили, что прошлый Новый год – это было что-то. И петарды в окно, и шашлыки на лестничной площадке, и снегурочка была,.. даже три. Вот тут возник спор, была ли рыжая. Парень с высоко выстриженным затылком покрутил пальцем пучок волос на темени и про Деда Мороза вспомнил, но сказал, что дед ушёл с какими-то ребятами, не местными, на нижний этаж или на улицу. А вот на вопрос о том, как Мороз был одет, сказал так: «В шубе был, в трениках и пьянее водки. И палка была,… кажется. Снегурочка? Хрен их разберёт. Они через одну рыжие».
Так бы и носился Муров бессистемно, но вовремя одумался и всё-таки вернулся к ранее выбранной системе. Пусть так медленнее, но с учётом уже полученной информации, должно дать результат. На третьем этаже вспомнили рыжую Оксану.
– Олесю, – поправил литератор.
– Оксана была, а Олеся… Может, кто-то пошутил и так назвался. Тут вообще на Новый год и пираты, и черти, ведьмы всякие… кого только не заносило.
Около двух часов Борис работал детективом, ноги начинали подгуживать от покорения лестничных маршей. От однообразия задаваемых вопросов уже сам уставать начал, старался короче фразы формулировать – из-за этого некоторые не сразу его понимали. А ещё нужно всё же учесть, что большинство комнат заселяли девушки, для которых одинокий и незнакомый юноша вызывал многогранный интерес, и они начинали сами проявлять любопытство, засыпая его вопросами. На пятом этаже так вообще в комнату за руки потащили, у них там застолье наметилось, и девчонки были не против разбавить компанию молодым и перспективным шатеном. Еле вырвался. Потом уже подходил к другим дверям и прислушивался, не фестивалят ли.
В общем, обошел, сколько смог – никакого результата. Муров почему-то вспомнил, что в фильмах про работу милиции (а теперь уже полиции) у оперов очень лихо получалось: или сразу на очевидный след натыкались, или на старушку дотошную, которая всё помнила и всё видела, или находили тело за незапертой дверью.