Животное. Александр Варго
оказалась аллергия на шерсть, чего, как она уверяла, «отродясь не было». Папа после поездки на Птичий рынок, похоже, считал свое участие на этом исчерпанным и не проявлял к домашнему любимцу никакого особенного интереса. Хотя иногда и благосклонно позволял полежать рядом на диване или взобраться до коленок по вытянутым тренировочным штанам. Это вызывало жалость, и я все больше привязывался к Лилеену.
– Может, мы поторопились с покупкой котенка? – однажды воскресным утром эти слова сорвались впервые с маминых губ, и с тех пор я потерял покой.
– Если ты так хочешь, можем попытаться его пристроить в какое-нибудь хорошее место, – задумчиво протянул папа, на мгновение появившись из-за газеты, которую любил читать за завтраком. – Может, и сын с кем-нибудь из одноклассников договорится? – Папа откашлялся и мельком посмотрел на меня.
Ах, вот как, мало того, что разговор идет о такой ужасной вещи, как вероломное предательство нового члена семьи, так моего мнения даже никто и не спрашивает – просто записывают в исполнители!
Этот вопль, разумеется, прозвучал только в душе, но происходящее меня настолько покоробило, что я не находил от возмущения слов. И с этого дня я стал подчеркнуто много времени проводить с котенком, при этом не упуская случая озвучить, как здорово, что он у нас есть.
Время шло, подобные разговоры начинали происходить все чаще, но, насколько я понял, пристроить куда-нибудь Лилеена не удавалось, поэтому мы все еще были вместе.
– Ты не спросишь, наконец, в классе – не нужен ли кому этот котенок? – однажды, как бы между прочим, поинтересовалась у меня мама. – Если «да», скажи, что я обязательно созвонюсь с их родителями, и мы обсудим этот вопрос.
Разумеется, мне даже в голову не пришло кому-нибудь говорить о подобном, но родителям я сказал, что желающих не нашлось. Конечно, мне было понятно, что бесконечно так продолжаться не может, и Лилеен вполне может однажды просто быть выброшен на улицу, однако все проблемы разом неожиданно разрешила одна трагичная случайность.
В тот выходной день папа взялся за обустройство балкона – мама давно говорила ему о том, что раз уж поставили стекла, то надо сделать хороший настил из досок и удобные полки по стенам. Тогда я не видел в этом особого смысла, а был даже раздосадован – вместо того чтобы пойти прогуляться, вынужден был мало того, что сидеть дома, так еще и выслушивать оскорбления, вынужденно пребывая в постоянном напряжении. Дело было в том, что папа, как и многие люди, превращался прямо-таки в неузнаваемого и непереносимого человека, когда дело касалось помощи в чем-либо. Начиналось все и всегда очень даже хорошо и понятно: просьбой быть неподалеку и при необходимости «немного помочь». Что можно ответить на такое? Конечно, только «да». Однако очень быстро все становилось иначе: ты оказывался виноват в том, что не знаешь – куда папа очередной раз положил отвертку, молоток или шуруп, потом обвиняешься в том, что не ладится дело, и, наконец, выпроваживаешься с громогласным: «Раз