Законодатель. Том 1. От Саламина до Ареопага. Владимир Фадеевич Горохов
появится желание пересмотреть наше нынешнее небезупречное решение, что ещё больше приведёт к раздорам и мятежам. Именно поэтому, чтобы неповадно было заниматься демагогией, надменно остроумничать, подрывать наши устои, – тут Главкон сделал вид что закашлялся… – злонамеренно пренебрегать существующими порядками и изощрённо одурачивать сограждан…, – он ещё раз кашлянул, а на холме все-все затаённо поутихли, – я, недолго подумавши, призываю вас избрать главнокомандующим многоумного Солона!!! – недружелюбно вскричал он. – Солон предложил нам идти на Саламин – пусть сам и возглавит поход. Слова он говорил божественные – пусть творит и соответствующие дела. Теперь на деле соотнесёт должное и долг, а не только на словах рассуждает о них. Всем известно, что боги выбирают лучших, выберем же их и мы! Вот что я скажу вам, граждане! А как же иначе. Прошу вас, поддержите моё предложение. Всем будет наука!
Закончив речь, Главкон величественно сошёл с камня, и иронично улыбаясь в ту сторону, где стоял Солон, решительно подался к своему месту в строю.
Ошеломлённое народное собрание безмолвствовало. Замешательство было столь велико, что многие даже не знали, как реагировать на предложение Главкона. От старого грубого вояки ждали чего угодно, только не подобного коварного предложения. Некоторым соображение Главкона показалось глупым, некоторым невежественным, иным – нелепым, даже раздражительным. Нескольких человек охватил ужас от такой перспективы. Кто-то напряжённо переосмысливал услышанное от бывшего стратега, раздумывая, чего в таком случае можно ожидать. Неопределённость в среде собравшихся здесь мужей была большой. Да и чему удивляться – у эллинов никогда не бывает полной определённости. У афинян – тем более. На то они и афиняне, чтобы сопротивляться, не соглашаться, противиться всему и всем. Тем не менее, спустя некоторое время противники Солона засияли улыбками, сторонники стояли в расстройстве. Сам же поэт, не предусматривал такого поворота событий. Никогда в жизни – ни до, ни после сегодняшнего случая, он не испытывал столь глубокой растерянности. Оставаясь внешне спокойным, внутренне, поэт сильно переживал. Подняв голову, он стал искать поддержки у друзей и близких.
– Ничего! – короткое время спустя воскликнул Дропид. – Решение небезупречное, но, пожалуй, так правильно! Боги выбрали нас, а люди согласились с этим.
– Разумно, хорошо, мудро, – молвили одновременно Конон, Клиний и Гиппоник.
– Не переживай, Солон, поможем! – подобные выкрики раздались с разных сторон от мужей, поддерживающих его.
На скамье, где находились архонты, царило воодушевление.
– Вот тебе и Главкон! Мы полагали, что он умеет орудовать только руками, вернее рукой, а у него и голова не совсем пустая, – одобряюще поговаривали сидящее там.
Архонт-эпоним, теперь уже с довольным видом, в очередной раз взошёл на камень, снова попросил всех успокоиться и призвал проголосовать за кандидатуру Солона.
– Мужи афинские, –