Законодатель. Том 2. От Анахарсиса до Танатоса. Владимир Фадеевич Горохов
тема для человека тяжёлая. Более того, он решил выручить Анахарсиса и, взглянув на Феспида шутки ради, спросил царевича:
– А мечтаете вы, скифы, о чём?
– Кто о чём, – улыбнувшись, ответил царевич. – Кто-то о том, чтобы стать царём или царицей, кто-то мечтает приобрести хорошего коня, кто-то всё время размышляет об оружии, а у иного мечта – добротно поесть или выспаться. Кто-то всё время думает о том, чтобы выжить. Да мало ли о чём мечтают наши люди. У каждого человека своя мечта. И вряд ли он о ней кому-либо рассказывает. А я мечтаю о том, чтобы мои скифы не голодали, не мёрзли, не гибли зря, жили в таких условиях, как эллины, и были такими же образованными людьми. А для этого я буду стремиться постичь многие премудрости жизни. А ты, Главкон, о чём хорошем мечтаешь?
– Я? – удивился Главкон, видимо, не ожидая, что вопрос, заданный им, вернётся ему самому. Он почесал затылок и, шутя, поведал скифу:
– Моя заветная мечта благодаря Солону уже сбылась – я стал порностратегом. Может ли кто из настоящих мужей мечтать о большем? Вряд ли! Правда, по секрету, скажу лишь только тебе ещё об одной моей мечте, исполнить которую не поможет даже наш законодатель. Ибо тут государственные законы бессильны. Она заключается в том, чтобы… чтобы самому почесать левую лопатку. За это, Анахарсис, я готов пожертвовать чем угодно. Ты себе представить не можешь, как мне хочется иногда почесать правой рукой левую лопатку.
Но поскольку правой руки у меня нет, то сделать этого я не могу. И, видимо, никогда уже не смогу, никогда!
– Так почеши левой, Главкон!
– Левая рука толком не достаёт, а правой руки – нет. И я, царевич, об этом только и мечтаю. Днём и ночью об этом лишь думаю, особенно когда там чешется. Но ведь чешется и в других местах, куда левой рукой никак не достанешь. И таких мест у меня предостаточно. Ты не представляешь, какие муки претерпеваю я.
– Так попроси кого-нибудь, Главкон, они помогут, и твоя мечта легко исполнится. Попроси, к примеру жену, и она исполнит твою мечту.
– Это совершенно не то. Ведь там, где надо, где сильно хочется и как надо – никто не почешет. Никто и никогда! Жена тем более.
– А вот моя заветная мечта, – перебил Главкона Солон, – о том, чтобы все жители Аттики, а затем и всей Эллады добротно знали законы и повседневно их придерживались. Я мечтаю о том, чтобы законопослушание стало обычным для всех делом. Дабы люди никогда не убивали друг друга, не обворовывали, не оскорбляли, не обижали, беспричинно не видели в других врага.
– Ну, это мечта Солона-законодателя. А Солона-человека? У Солона-человека и Солона-поэта какова заветная мечта? – уточнил Анахарсис.
– Названные тобою грани во мне разграничить нелегко. Где кончается Солон-законодатель и где начинается Солон-поэт и тем более Солон-человек, не так-то просто. Но твой хороший вопрос, Анахарсис, мне понятен и приятен. И отвечу на него я следующим образом. Ещё одна моя заветная мечта состоит в том, чтобы каждый афинянин, каждый человек поверил