Сокровища горы Монастырь. Михаил Ханин
пронзительных черных глаз из-под дурацкой бейсболки, большой рот с толстой нижней губой, крепкий, выдающийся вперед подбородок.
Я внутренне напрягся. Значит, Анатолий не померещился мне несколько часов назад. Он точно здесь. Карабас – Анатолий, по словам подружки, начал вешать ей лапшу на уши об исчезнувшем племяннике и о том, как он весь испереживался.
Сейчас Галочка шутила, что переживать монстру было нечем – нет и не может быть у него такого органа. Тогда же она испытывала лишь безотчетный ужас. А девица она не робкого десятка. Но все обошлось. Дальше я слушал ее щебет с легкой хрипотцой уже вполуха, переваривая полученную информацию и следя за дорогой.
– А мне, Валер, этот Женька в прошлом году… – хотела (решилась) сообщить мне подружка что-то важное снова осипшим голосом уже на подъезде к «Эльдорадо» и вдруг осеклась: – Смотри!
Впереди, у ограды, прижавшись к ней спиной, какой-то парень отбивался от четверых рослых мужиков.
– Это Забалдуй с дружками… шпана местная… Вот сволочи! – ахнула Галочка, вцепившись мне в руку. – Не связывайся! Им человека зарезать… Я сама!
– Не буду! – притормозив, согласился я, мягко, но решительно освобождая руку. После этого я посигналил и крикнул негромко в окно: «Матэ! Брейк! Этого не трогайте! Он со мной!»
Хулиганы неприязненно посмотрели на меня, но ослушаться не посмели. Они уже были наслышаны обо мне от моих двоюродных братьев и дядьки. Один из них, длинный белесый парень с серьгой в ухе, даже кивнул мне, другой сплюнул и зашвырнул в кусты обломок трубы, третий сразу шмыгнул в побитый желтый москвичок. А вот Забалдуй отступать не собирался.
– А ты сам с кем? – ощерившись желтыми зубами и нервно поигрывая ножом, поинтересовался он. Тупая забубенная физиономия, весь в наколках, вихлястый, как на шарнирах. Он изо всех сил косил под вора в законе.
– Рехнулся, Забалдуй! – нервно шепнул, скорее крикнул ему длинный малый с серьгой в ухе, тот, что кивнул мне. – Это же Мачо!
Забалдуй отпихнул его и, вихляясь и кося под невменяемого, двинулся на меня.
– Мачо ху…чо! – цедил он. – У меня на зоне такие… Й-а-х!
Я так и не узнал, что делали у него на зоне такие, как я. Не договорив, Забалдуй нанес резкий удар снизу. Я аккуратно (небрежность в таких делах непозволительна и один раз вышла мне боком – дыркой в боку) блокировал его, затем еще семь или восемь не менее хитрых, с точки зрения Забалдуя, ударов. На его лице отразилась растерянность.
После этого я так же аккуратно выбил у бывшего зэка нож и поработал первым номером сам, нанося достаточно жесткие удары руками и ногами в разные части головы и туловища, хм, соперника. Ни на один из них Забалдуй так и не сумел среагировать: ни поставить блок, ни уклониться, ни отшагнуть назад. Лицо его превратилось в кровавую кашу, он поплыл.
Наконец (хорошего помаленьку) я, работая на публику, нанес ногой сокрушительный удар в голову. Забалдуй взмыл в воздух, рухнув на траву, уже не подавал никаких признаков жизни.
– Минута на эвакуацию! – тихо, одними губами проговорил я, посмотрев