Путь олигарха. Иван Макарович Яцук
средних лет женщина с умным, строгим лицом,– но несколько векселей непогашенных есть. До пяти тысяч долларов.
– Говори, говори, Екатерина Павловна, – подбодрил Кирилюк,– нам нечего скрывать. Все равно в первую брачную ночь все выяснится.
Все натянуто рассмеялись. Умел все-таки Виталий Семенович разрядить обстановку. Лишь Кардаш остался серьезным.
– Какова общая кредиторская задолженность? – спросил он тоном ревизора.
– 50 миллиардов карбованцев,– выпалила Екатерина Павловна, сама испугавшись такой цифры. Но она быстро справилась с волнением и чтобы скрасить впечатление от произнесенной цифры, добавила:– дебиторская у нас еще больше – 57 миллиардов, правда, вытянуть эти деньги очень сложно.
Залегла гнетущая тишина. Комбинатовские чувствовали себя провинившимися школьниками, которых спрашивает строгий отец. Казалось, искра надежды, чуть затеплившаяся, теперь окончательно угасла.
– М-да, – несколько обескуражился и сам Кардаш,– прикинем, сколько это в иностранной валюте,– он достал из кейса калькулятор и быстро подсчитал,– около шестисот тысяч условных единиц. Многовато. Какова в таком случае сумма ваших активов?– Глеб в упор посмотрел на главбуха, которая сидела напротив. Та перевела взгляд на директора. Виталий Семенович пришел на выручку.
– Вообще-то это наша коммерческая тайна. А если говорить прямо, то мы так запутались в этих вопросах, что и сами толком не знаем, сколько сейчас стоят наши производственные фонды и прочие активы. По крайней мере, на порядок выше, чем наши долги. К тому же нам, действительно, как сказала Екатерина Павловна, огромные суммы должны торгующие организации. Правда, если говорить начистоту, то эти долги почти безнадежны. Формально, у нас по балансу прибыль, но фактически нет оборотных средств – вот что нас душит. Нам должны государственные организации, мы надеялись, что государство все-таки с нами рассчитается, но государство оторвало нас от своей груди, а прикорм давать не хочет или не может. А как мы без него? Оно ведь забирало у нас все заработанные деньги, а теперь сказало: чао, персик. Но думаю, что дело еще поправится.
Кардаш не любил сентиментов, и речь директора с его шутками- прибаутками его раздражала, мешая ему сосредоточиться. Он прикинул в уме сумму долга, и цифра в 600 тысяч долларов не показалась ему такой фантастической, как 50 миллиардов карбованцев, от которой Глеб едва не оглох. Активы все-таки были на два порядка больше, да и должники что-нибудь да вернут. Картина вырисовывалась совсем неплохая. От этого вывода Кардаш сразу повеселел, но не подал виду.
– Плоховато, конечно, – продолжал он.–Это наглядное подтверждение того, о чем я вам говорил: «Помогите, спасите,торговать нечем», «Деткам есть нечего», « Зеки завтра разнесут колонию», « Армия голодает». Государство всегда найдет выход, а вы своей так называемой добротой поставили комбинат на грань развала.
Но положение не безнадежно. Из всего сказанного я сделал заключение, что никаких финансовых инструментов