Путь. Евгений Рякин
мы виделись регулярно, а потом вдруг потерялись сразу. Я поначалу думал, что опять в деревню уехали и квасят там, у них же такое бывало. Проверил всё и вся, но до сих пор ни слуху, ни духу. Они ведь ещё на нашем рабочем мобиле укатили, я пробил по базе – нигде у нас мобила не всплывала, ни на розетке, ни в сети. Нигде не появлялись, никто их не видел. Коннект молчит. Мобиль не фиксируется. Пропали куда-то парни, хозяин, – Берет сказал последние слова чуть не шёпотом, опустив плечи.
Уже в который раз хозяин замолк. На этот раз надолго. Никто даже не шевелился, кроме Нипеля, который достал из пачки сигарету и прикурил, несмотря на существующий запрет Аттала.
– Вот это мы отдохнули! – наконец со стеклянными глазами вымолвил Мирон.
– Вот это я приболел! – наконец слабым голосом вымолвил Аттал Иванович и с трудом поднялся. – Ладно, Валера, ребята, погнали… э-э-э… в кабинет. Всё расскажешь по порядку. Доктор, а ты иди, – начал было он, но увидев вытягивающееся лицо, махнул рукой, – ладно, заходи тоже. Берет за тебя подписался, так что можно.
Пропустив всех вперед себя, Аттал обернулся, глубоко вздохнул и обреченно поглядел в небо, по которому поползли тучи.
*
Уже через полчаса, выслушав лаконичный рассказ Валеры, в котором тот упустил истинную причину побоища и историю с двумя чемоданами, Аттал Иванович отдавал первые приказы:
– Так, Мирон, ты поедешь к этой, как её, к Марго. Расскажешь, что Антохи не стало, убили вместе с Комаром. Как-то так преподнеси, что он не один умер, а защищая Витю, который тоже героически погиб от этой, как его, – пощёлкал он пальцами и вспомнил, – от вражеской пули. В общем, так, чтобы ей полегче было. Скажешь, что за них уже отомстили, что погиб не зря. Э-э-э… Это ей тоже поможет. Потом решим, как с ней быть, с деньгами и вообще. Только…
Аттал пристально поглядел на Мирона и сморщил лицо:
– Только в трусы ей, блять, не лазь, чтобы утешить!
– Аттал Иванович, какие разговоры…
– Какие разговоры… Ты мне…э-э-э… зубы то не заговаривай, знаю я всё за тебя! И за Нипеля тоже! А ведь так нельзя, сколько я раз говорил?! Всем вам говорил! – голос хозяина дома дрожал от ожесточения. Аттал кинул грозный взгляд на Мирона. – Слаба у Антохи баба на передок, так ведь это не этот…э-э-э… не повод! Все, кому не лень Маргушку отжарили – и вдвоём, и как кому нравится! Это разве по понятиям – жену друга жарить? А сейчас так вообще! Это ты не с бабой поваляешься на диване! Это ты отношение к покойному, как это, к покойному другу таким образом выразишь. Смысл в том, что ты как бы скажешь всем нам, что тебе наплевать на своего погибшего… э-э-э… товарища!
– Да Аттал Иваныч, да вы чего?! Я что, не понимаю будто…
– Иваныч, ты чего на человека напал? Всё он понимает! – встал на защиту друга Нипель.
– Да чё он понимает? Ты сам-то чё понимаешь?! – уже откровенно разорался Аттал, переключаясь на другую цель. – Ты сторчался уже, Юрка, погляди на себя! Как слуга народов, ей богу – жаришь всё, что шевелится, башкой не думаешь! Я тебя выгоню к чертовой матери, чтоб тебя осёл копытом! Я об этом