Улыбка Бультерьера. Книга первая. Михаил Зайцев
с красной повязкой на рукаве по улицам любимого города с шести до одиннадцати (реально – с шести до восьми) вечера, потом получаешь три дня отгулов к отпуску.
Задача дружинника проста, понятна и прямолинейна, как памятник Гагарину на одноименной площади: ни во что не ввязывайся. Если уж невтерпеж, можешь приволочь в опорный пункт любого из попавшихся на дороге мертвецки пьяных мужиков.
Как-то раз невтерпеж стало Николаю. Пожалел алкаша. На улице мороз, пурга, а бедный поклонник Бахуса, полуприпорошенный снежной крупой, замерзает, лежа на скамейке, аки ямщик из песни. Кинулся Малышев его поднимать, а тот возьми и достань из-за пазухи увесистый такой топорик.
Как выяснилось позже, новоявленный Раскольников трудился раздельщиком туш на мясокомбинате, откуда и прихватил после плодотворной (в смысле количества выпитого плодово-ягодного) смены казенный инвентарь с целью серьезного вечернего разговора с тещей. Думаю, раздельщик спросонья перепутал тещу с Николаем. Если бы я вовремя не перехватил занесенный для удара топор за отполированное мозолистой рукой хозяина древко – то… страшно подумать, что. До сих пор бы мне работать продавцом газет на переходе в метро «Октябрьская».
На другой день после инцидента с топором благодарный Николай потащил меня в ресторан – праздновать, как он выразился, свой второй день рожденья. И, будучи уже в изрядном подпитии, начал приставать: как, мол, у меня так ловко получилось обезоружить взбесившегося некрофила-тореадора. Вроде и стоял я в пяти шагах, почти спиной, и руки держал в карманах, и вдруг раз! – мужик уже лежит слева, а топор еще летит вправо.
Я честно признался – три года отслужил в десанте, приврал, что воевал в Анголе, и посоветовал Малышеву брать с меня пример, а именно: не злоупотреблять алкоголем вкупе с никотином – и заниматься спортом.
Коля скептически осмотрел свою тщедушную фигуру, бледно отражавшуюся в мутном ресторанном зеркале, – и выразил сомнения на предмет «заниматься спортом».
Тогда я рассказал ему о карате. О тщедушном коротышке – основателе стиля «Сетокан». О том, что главное – не природные качества, а боевой дух и филигранная техника. О том, что…
В общем, о том, о чем сегодня может прочитать двухчасовую лекцию каждый второй двенадцатилетний пацан.
Надо заметить, что на дворе стоял 1978 год, и про искусство «пустой руки» широкие массы знали в основном по фильму «Гений дзюдо». Естественно, Николай слушал раскрыв рот. Разве мог я тогда предположить, что мои разглагольствования за ресторанным столиком в корне изменят жизнь этого человека?
Однако вскоре Николай Малышев начал фанатично тренироваться, но не в подпольной секции карате у сенсея-самоучки, нет! Неведомо как Коля отыскал безобидного с виду вьетнамского студента, на деле оказавшегося настоящим, без дураков, мастером кунг-фу.
Учил ли вьетнамец Колю истинному искусству боя или морочил голову показной красивостью? Как вам сказать… Судите сами – к чему заезжему иностранцу готовить из восторженного юнца профессионального убийцу?