Сквозь черное стекло. Константин Лопушанский
молчат какое-то время. Видно, что Аня хочет спросить что-то, но не решается. Наконец она не выдерживает:
– Настя…
– Что?
– Ну, ты решила, наконец, что-то? Да, или нет? Сегодня уже вторник.
– Еще не решила. Нет еще.
– Как нет? – невольно вскрикивает Аня. – Ну, как нет?
– Аня, Настя, девочки! Кончайте болтать, спать дайте. Сколько можно? – доносится из глубины помещения.
– Ладно. Утром поговорим, – тихо шепчет Аня и уходит в темноту. Раздается скрип кровати, затем оттуда уже – шепотом. – Ты завтра пойдешь к причастию?
– Обязательно.
СЦЕНА 2. ДВОР ИНТЕРНАТА. РАННЕЕ УТРО. ОСЕНЬ.
Утренний полумрак. Туман висит между деревьями. Большая группа воспитанниц разного возраста выходит из дверей интерната и направляется к монастырю, расположенному здесь же во дворе, в соседнем здании. Идут гуськом. Убогие пальтишки, все одинаковые, казенные. Все в очках. В конце группы идет Настя. Ее очки черные, как это принято у слепых. Аня держит ее под руку. Со стороны монастыря уже доносится мерное звучание колокола. Звонят к утренней службе.
СЦЕНА 3. МОНАСТЫРЬ. ЦЕРКОВЬ. РАННЕЕ УТРО.
Следом за другими, Настя подходит к причастию, затем довольно уверенно, зная, где это расположено, идет к столику с «теплотой». Потом она подходит к «праздничной» иконе, прикладывается к ней. Затем идет уверенно к боковой стене, где висит икона Святой Блаженной Матроны Московской. Стоит у нее, будто видит, гладит ее рукой, дотрагивается до нее лбом и застывает так, надолго.
СЦЕНА 4. ИНТЕРНАТ. СТОЛОВАЯ. УТРО.
В столовой шумно, завтрак только начался – звон посуды, шаги, голоса, скрип стульев. Настя привычно подходит к своему столу:
– Настя, Игнатьева, – окликает ее воспитательница. – после завтрака сразу к Людмиле Петровне. Поняла?
– Да. Хорошо.
Настя садится к столу.
– Тебя уже спрашивали, – говорит Аня. – Людмила приходила сама, искала тебя…
СЦЕНА 5. ИНТЕРНАТ. КАБИНЕТ ДИРЕКТОРА. УТРО.
Настя входит в директорский кабинет. Людмила Петровна продолжает говорить по телефону.
– Да. На мое имя. Садись сюда, – говорит она Насте и снова в трубку. – Запишите. Областной женский интернат для слабовидящих при женском монастыре. Да, Святой равноапостольной, пишется вместе. Что? Нет, нет. Все вопросы мы решаем сами. Монастырь только осуществляет шефство. Ну и помещение, конечно. Это предоставили они. Разумеется. Но им тоже нужен ремонт. Так что тут не будет проблем. Да. Звоните. Жду бумаги от вас.
Людмила Петровна отключает телефон и поворачивается к Насте:
– Ну, что, Игнатьева. Подумала? Что решила? Время же идет. Уже вторник. Что ты молчишь?
Настя не отвечает.
– Я не знаю, Людмила Петровна. Не понимаю, как мне быть. – Настя вдруг начинает плакать.
– Так, так, подожди. Что ты не понимаешь? Что? – Людмила Петровна обнимает ее за плечи и садится рядом. – Давай разберемся, спокойно, без лишних эмоций.
– Тебе нужна операция в