Атаманщина. Борис Соколов
вы боретесь за права этого человека, а чтобы быть достойным борцом – необходимо научиться уважать человека вообще. Воспрещаю вам пьянство, ибо пьяный человек подобен свинье, соседство с которой так противно, и да пьяный и плохой солдат! Это не борец, а хулиган!
Воспрещаю вам всякого рода грабежи, ибо тогда каждый из вас не только не защитник трудового народа, не только не проводник правопорядка и строитель новой светлой жизни, а разбойник. Разбойникам нет места в рядах Красной Армии!
Население станиц и хуторов по занятии их красными войсками немедленно собирать, организовать местную власть, назначить милицию и совместно с начальниками частей поддерживать порядок и разбирать все недоразумения.
Начальников Красной Армии именем той же революции прошу обратить самое серьезное внимание на борьбу с этим злом, перешедшим в одной из дивизий границы терпимости.
Зло это есть явный союзник Краснова – так не будьте даже невольными союзниками этого всевеликого разбойника «всевеликого» войска Донского».
Миронов также заявлял, что выдвинутые Донбюро на посты комендантов освобожденных станиц коммунисты «не могут быть допущены по тому поведению, которое проявили в тяжкий момент революции. Теперь революция сильна, все слизняки ползут на солнце и делают пятна на нем».
Несомненно, своеволие Миронова в Москве не нравилось, но, пока он был нужен для борьбы с белоказаками, это своеволие приходилось терпеть.
Миронов распускал пленных казаков по домам вместе с лошадьми и всем снаряжением, хотя Донбюро требовало направлять их за пределы Донского округа. Миронов писал: «…Мною целые полки отпущены по домам с лошадьми и конским снаряжением.
Предлагаю и во имя революции, правды и справедливости начальнику 15-й дивизии возвратить просителям лошадей и снаряжение.
Не думаю, что темнота и невежество казаков будут зачтены им за преступление. Люди эти достойны жалости, но не лишения, да месть – штука обоюдоострая и никогда к цели не ведет: трудовому народу это не нужно».
Наконец самоуправство Миронова и его препоны проведению политики расказачивания заставили центр отозвать его с фронта.18 февраля 1919 года Троцкий потребовал от Реввоенсовета 9-й армии немедленной отправки Миронова в Серпухов для получения более высокого назначения, а также «дабы дать возможность Полевому штабу и мне ближе с ним познакомиться».
Тут же в Реввоенсовет пошли жалобы на Миронова местных партийных работников, утверждавших, будто «невероятно губительны политика, поведение и агитация гр. Миронова: устраивает по округу митинги, проливает демагогические крокодиловы слезы по поводу якобы нападок на него со стороны коммунистов, выдает себя за борца и сторонника бедноты, а коммунисты, по его словам, грабители, дезертиры и трусы, избегающие битвы с врагами. По его мнению, идейный коммунист – это только Ковалев, да и тот умер, и теперь наша грешная земля осталась без таковых. Определенный антисемит