Узбечка. Бахтиёр Абдугафур
в курсе того, куда была сброшена спецгруппа фашистских диверсантов. И еще одно, лейтенант: эту информацию знаешь только ты, не болтай лишнего. Понял? Удачи!
– Спасибо, товарищ майор…
С южной стороны деревня была окружена редким пролеском, а с северной и северо-западной – густым лесом. Разведчики наблюдали за деревней с северной стороны.
– Товарищ лейтенант, а здесь как будто нет людей, – сказал Сорокин.
– Люди-то есть, но они сидят в своих домах, – возразил Бобров, осматривая деревню из бинокля.
– Почему? – опять спросил Сорокин.
– Дисциплинированные… Привыкли к порядку. Понял?
Сорокин не удовлетворился ответом. Было ясно, что лейтенант что-то скрывает.
– Если люди сидят в своих домах, тогда почему мы здесь прячемся? – спросил Литовченко, приподнимая пилотку.
– Отставить разговоры! – приказал Бобров, продолжая наблюдать в бинокль. – Вопросы зададите потом… Кадырова!
– Я здесь, – ответила Джамиля.
– Займи удобное место для наблюдения за деревней. Но без моего приказа не стрелять! – приказал лейтенант.
Услышав «не стрелять», разведчики поняли всю серьезность ситуации.
Джамиля давно уже присмотрела удобное место. Сразу после приказа лейтенанта она исчезла среди кустов и деревьев. Бобров, отрывая глаза от бинокля, сказал остальным разведчикам:
– Это относится и к вам: без моего приказа не стрелять!
– Есть, товарищ лейтенант, – дружно ответили бойцы.
Прежде чем они успели закончить разговор, вдали раздался шум двигателя. По дороге, проходившей среди леса, ехали мотоцикл с коляской и автомобиль. В мотоцикле сидели вооруженные люди в военной форме, но тех, кто был в автомобиле, было трудно рассмотреть.
– Всем занять свои места! – приказал лейтенант.
Разведчики быстро укрылись за деревьями. Бобров сразу узнал сидящего в коляске мотоцикла парня. Ему было около тридцати пяти лет, в кепке, сером костюме и блестящих сапогах с длинными голенищами… Это был Вишневецкий – худощавый, длинноносый, хмурый человек с тяжелым взглядом.
Мотоцикл и машина остановились на деревенской улице. Люди, сидящие в мотоцикле, быстро вышли. Парень, который управлял мотоциклом, расторопно открыл заднюю дверцу машины.
Из салона вышли немецкий офицер и мужчина в черном костюме, в шляпе, интеллигентного вида. Люди Вишневецкого с криками начали заходить во дворы и выгонять жителей на улицу. Женщины и дети плакали, но полицаи не обращали на это внимания. Они избивали людей, толкали их прикладами автоматов.
– Сволочи! – прошептал Сорокин.
Наконец люди Вишневецкого собрали население деревни в одном месте. Женщины, старики и дети, мужчин среднего возраста, даже подростков не было видно.
– Должно быть, мужчины присоединились к партизанам, – предположил Литовченко.
– Молчать! – оборвал его лейтенант.
Немецкий офицер заговорил,