К звёздам за артишоками! (сборник). Андрей Рябоконь
кредиты, завалим всё страну продукцией, выйдем на международный рынок – ворвёмся, а не выйдем! Заткнём за пояс Германию и Штаты, Китай тоже заткнём, и Японию… – Тут балбес чуть сбавил обороты и попытался задуматься – Америку он уважал. И зелённые бумажки с портретом какого-то старика любил искренней бескорыстной любовью.
Воспользовавшись паузой? Грубин задал вполне логичный вопрос:
– Что за устройство-то?
Лентяй уставился на Сашу непонимающим тупым взглядом:
– А?…
– Спрашиваю, чего ты хочешь это… налаживать, производство чего?
– А-а-а!.. Значит, я не сказал? Производство чашек.
– ?!
– Чашки с моторчиком – точнее, с пропеллером! – пояснил Гаврилов. – Всё очень просто. На дно чашки – или на стенки, по твоему усмотрению – крепится пропеллер, или два… нет, лучше один, так дешевле… который вводится в действие моторчиком… наверное, нужен элемент питания, – лентяй задумался, глядя на крышу соседнего двухэтажного дома, бывшего барака, постороенного давным-давно немецкими военнопленными, – блин, он же место будет занимать. И это, вес, в общем…
– Ты хочешь сделать чашку с моторчиком, я правильно понял, – терпеливо переспросил юного балбеса Грубин.
– Ну да! – почему-то возмущённо отозвался Гаврилов.
– Чтобы сахар сам в чашке размешивался?
– Ну, блин, конечно! Что тут непонятного?!
– Та-ак. Просто я уточняю задачу. А вдруг ты что-то не то имел в виду. – Грубин почесал затылок. – Ладно, иди. Потом поговорим.
Юноша со взором горящим встрепенулся, чувствуя, как начинают стремительно таять будущие миллионы в твёрдой и очень конвертируемой по разным пухлым конвертам валюте.
– Э-э, э! Подожди! Мы не договорили! Самое важное: тебе – двадцать процентов от доходов. Представляешь? Зарабатываем пять «лимонов», и один из них – твой! Честно заработанный «лимон»! И ты уже – не забытый всеми неизвестный механик – а настоящий, блин, миллионер! Рокфеллер. Форд. Кстати, тоже с инженера начинал, кажется… – всё же, хоть какие-то куцые познания у юного спонсора-лоботряса имелись. Хотя преимущественно из околоденежной «сферы». Сферы «зелёной», но, понятно, к движению любителей природы не имеющей ни малейшего отношения.
– Хорошо, хорошо. Ладно, иди. – Грубин всё же продолжал легонько подталкивать к двери крепкого юношу, приобретавшего в последнее время знакомые всем черты среднерусского стриженого мордоворота – одной лишь золотой цепи на бычьей шее пока не хватало. – Мысль, конечно, интересная, потом уточним; я ещё не завтракал.
Когда дверь захлопнулась и стихли шаги – точнее, топот, словно там не две человеческие ноги ступали, а шли все четыре, да ещё слоновьи – когда Грубин закрыл дверь, он задумался. Надо зайти к профессору, посоветоваться. Минц что-нибудь подскажет.
Как-то надо ситуацию разрегулировать. Просто так этот балбес не отцепится…
– Ну и что ты страдаешь? – непонимающе уставился на