К звёздам за артишоками! (сборник). Андрей Рябоконь
удивительного дня, овевала вечерняя прохлада. Перед мысленным взором возник капризный цветок, улетевший на орбиту. Улетевший, по-видимому, навсегда.
Ну и характеры у этих профессоров – подумал, вздохнув, Алекс.
Шествие
– Я думал, что вы спите, – сказал Гаврилов.
– Спать – самое непроизводительное занятие. Мхи не спят никогда. А человек – мыслящий мох, лишайник, плесень…
Шествие, тянувшееся с утра по улице, притянуло к себе, словно магнитом, лица местных жителей. Все застыли у окон, некоторые даже выходили из домов, чтобы подойти ближе к дороге.
Детвора в восхищении плющила носы, прижимаясь к оконным стёклам.
Джейк, стараясь хотя бы внешне соблюдать невозмутимое спокойствие, стоял возле обоих своих детишек, раздвинувших локтями цветочные горшки на подоконнике, и любовался на современную строительную – и дорожную – технику.
Шествие механизмов! Грейдеры, бульдозеры, асфальтоукладчики, мощные автокраны… и ещё множество ярко окрашенных, словно новеньких, только с заводского конвейера, огромных механизмов, назначение которых можно было только угадывать. По крайней мере, неспециалисту.
Лес отступил под натиском расширившейся, теперь многополосной, дороги.
За плавным поворотам открылась добрая миля первоклассной трассы. Теперь отлично просматривалась старинная каланча пожарной части провинциального, утопающего в буйной летней зелени, городка, новые дома переселенцев и склады корпорации «Робо».
Раньше дорогу в том направлении скрывали могучие деревья.
Ехать по такой трассе – сплошное удовольствие.
Строители переезжали. Наверное, в другой, соседний, городок, где будут продолжать своё, безусловно полезное – без преувеличения, социально полезное – дело.
Очередной взрыв восхищённых детских криков отвлёк почтенного отца семейства от масштабных социальных размышлений. Он словно глядел только что в аквариум, зачарованный плавными движениями ярких рыбок, и вновь «вернулся на землю».
Джейк взглянул на обоих взъерошенных отпрысков и не смог удержаться от счастливой умилительной улыбки.
Лицо словно осветилось, когда он смотрел на златокудрую головку шестилетней Мэри и коротковатые волосы ёжиком Джейка-младшего.
Машинально погладив их по шелковистым волосам, он опять повернулся в сторону окна. Дети энергично тыкали пальцами в стекло, обнаружив что-то очень для себя интересное.
И в этот момент Джейк впервые ощутил внутри себя непонятный дискомфорт. Смутное беспокойство.
Чуть позже он понял, в чём дело, а пока всматривался в поток разноцветной техники, где на пёстром оранжево-жёлто-красном фоне запутанной геометрии стальных конструкций явно «звучали диссонансом» три или четыре тёмно-бурые горки без чётких углов, словно размытые чужой оптикой напяленных по ошибке очков.
Движущиеся холмы. Словно строители решили забрать с собой на память несколько