Тузы за границей. Джордж Мартин
отвращения смотреть на то, что вирус дикой карты сделал с ее некогда прекрасным телом.
Кристалис не в силах была дольше видеть эти нескончаемые страдания. После посещения первой же палаты она сбежала из больницы и вернулась к ожидавшему их кортежу автомобилей. Водитель джипа, на котором она путешествовала, с любопытством взглянул на нее, но ничего не сказал. Пока они дожидались остальных, он мурлыкал себе под нос какую-то веселую мелодию, время от времени принимаясь фальшиво напевать по-креольски.
Тропическое солнце яростно палило. Кристалис, с ног до головы закутанная в просторный плащ с капюшоном, чтобы защитить чувствительную кожу от жгучих солнечных лучей, наблюдала за стайкой ребятишек, игравших на другой стороне улицы напротив обветшалой больницы. Пот колючими ручейками струился у нее по спине, и она почти завидовала этим полуголым малышам, которые, казалось, совсем не страдают от жары. Похоже, они пытались что-то выудить из водосточной канавы, тянувшейся вдоль улицы. Кристалис не сразу поняла, чем они заняты, но, когда это до нее дошло, всю зависть как рукой сняло. Они черпали из канавы воду и разливали ее по мятым и ржавым кастрюлям и жестянкам. Время от времени они прерывались, чтобы сделать глоток-другой.
Не оказалась ли вся эта затея Тахиона с путешествием большой ошибкой? Когда такисианин пригласил Кристалис, она воодушевилась. Кого не обрадует возможность прокатиться вокруг света за казенный счет и потереться в обществе важных и влиятельных людей? Не говоря уж о той информации, которую она сможет собрать за это время. Да, тогда идея показалась ей просто замечательной…
– Ну, моя дорогая, если бы я не видел всего этого собственными глазами, то сказал бы, что ты не из тех, кто станет терпеть подобные вещи.
Кристалис невесело улыбалась, наблюдая за тем, как Дориан Уайльд грузно взгромоздился на заднее сиденье джипа рядом с ней. Сейчас она была совсем не расположена выслушивать знаменитые остроты поэта.
– Я определенно не ожидала такого обращения, сказала она, намеренно подчеркивая свой британский акцент.
Ее возмущение было вызвано тем, что доктор Тахион, сенатор Хартманн, Хирам Уорчестер и прочие известные политики и тузы устремились к ждущим их лимузинам, в то время как Кристалис, Уайльд и остальные явные джокеры, которых взяли в турне, вынуждены были довольствоваться помятыми грязными джипами, собравшимися в арьергарде колонны.
– А зря, – отозвался Уайльд.
Он был крупным мужчиной с тонкими чертами лица, которые, впрочем, уже слегка утратили свою привлекательность и обрюзгли. Его мокрый, хоть выжимай, костюм отчаянно нуждался в чистке, а количества вылитого им на себя одеколона вполне хватило, чтобы Кристалис от души порадовалась, что они едут в открытой машине. Во время разговора он томно обмахивался левой рукой, а правую не вынимал из кармана пиджака.
– Ведь джокеры – это негры мира. – Поджав губы, он бросил взгляд на шофера, который, как и девяносто пять процентов всего населения Гаити, был чернокожим.