Вуаль забвения. Елена Кёрн
в комнате что-то зашипело, поднялся небольшой столб дыма, и тут же все пропало. А на пороге появилась моя тетушка, которая обожала такие спецэффекты при своем появлении. И тут я понял причину напряжения моей матери. Она повернулась для приветствия к двери. Ее лицо излучало радость, улыбка говорила о благодушии, зато глаза наполнились морозной колкостью и остротой.
Почему между моей матерью и ее старшей сестрой была молчаливая война, никто в нашей семье точно не знал. В курсе был только отец. Но он не распространялся никогда на этот счет. Ходила множество слухов в былое время, но, ни один из них не был подкреплен фактами.
– Как неожиданно, что ты к нам заглянула, Матильда. Как это замечательно, – певучий материн голос разливался по комнате. Она двинулась к тетушке, слегка коснулась губами ее щеки и отошла на свое место. Уф, ритуал приветствия был завершен.
Тетушка обвела всех нас насмешливым взглядом и обратилась к моему отцу.
– Я так посмотрю, ничего не изменит ход времени в этом доме, – и прошествовала к креслу возле журнального столика. Не успела она в него опуститься, как перед ней уже стояла дымящаяся чашечка кофе с тарелочкой пончиков.
– Единственно, что тут всегда радует, так это проворство слуг, – изрекла она, прежде чем прикоснуться к кофе. Глаза моей матери вспыхнули. Но вовремя положенная рука моего отца потушила этот пожар.
– Так, что же такого случилось, что вы меня вызвали официально? – спросила тетушка, наконец, оторвавшись от чашечки кофе.
– Мо, поскольку ты у нас официальный представитель рода Ткачей, нам пришлось послать официальное приглашение, – ледяным тоном сказала моя матушка и опустилась в кресло напротив. – Надеюсь, ты не забыла о своём статусе, – голос матери искрился холодом.
– Ах, Бесс, ты все никак не можешь забыть эту историю. А ведь прошло, сколько лет, – тетушка театрально закатила глаза.
– Да представь, я не могу забыть твое предательство, – тихим мягким голосом сказала моя матушка. И в комнате как-то сразу похолодало, и теплый воздух превратился в маленькие снежинки, которые застыли в воздухе. А моя любимая матушка с холодной улыбкой смотрела на свою старшую сестру.
От неожиданности я моргнул. В комнате затихли шепотки, все смотрели только на матушку. Никто и подумать не мог, что наша мягкая, любимая мама может вытворить подобное.
У меня похолодели пальцы от осознания того, что моя милая любимая матушка, оказывается, та самая Снежная Королева, о которой так много написано фолиантов в описании последней Столетней Войны. Я был ошеломлен. Но тут голос отца привел меня в действительность.
– Леди, вам не кажется, что это не поле битвы, и вам не стоит включать тяжелую артиллерию? – голос звучал как-то грустно.
– Не надо так нервничать, Бесс, – осторожно сказала тетушка.
– Так и быть, не сегодня, – певучий голос матушки расслабил обстановку, и в комнате опять стало тепло.
– Собственно, мы позвали тебя вот