Лилии полевые. Царь из дома Давида. Три года в Священном городе. Джозеф Г. Ингрэм
Упадок благочестия. – Молодой человек, слышавший нового пророка близ Иерихона53.
Дорогой батюшка!
Почтенный рабби Бэн Израиль только что сообщил мне о своем намерении отправиться завтра в обратный путь в Египет и спрашивал, не будет ли от меня поручений к друзьям моим в Александрию.
Вместо этого письма, которое он взялся тебе доставить, я предпочла бы себя самое предоставить снова его попечению и перенестись к тебе, в наш родной дом… Но так как я здесь живу по твоей воле, то постараюсь быть еще более послушной. Постараюсь чувствовать себя здесь как можно лучше и утешаться в разлуке с тобой мыслью, что мое огорчение или грусть по тебе заставили бы только печально поникнуть твою седую голову.
А между тем у меня здесь имеется все, чтобы быть настолько счастливой, насколько это возможно в разлуке с тобой и родным домом. Славный рабби Амос даже немножко напоминает мне тебя своей добротой и своим степенным и важным видом, а Ревекка, его жена, настоящая «мать во Израиле!»54. Их дочь Мария так ласкова со мной и, кажется, так меня полюбила, что, не имея родных сестер, я в первый раз узнала чувства сестры.
И все в этом доме так мило и хорошо! Бог отцов наших, наверное, покровительствует мне в разлуке с родным домом на берегу нашего чудного Нила, дав мне здесь такой мирный, домашний приют.
Улица, в которой мы живем, расположена на возвышении. Я люблю по вечерам всходить на крышу нашего дома и следить за движением небесных светил, которые светят и над Египтом… С этой крыши вообще прекрасный вид на весь священный город. Виден и весь громадный храм с его блестящими мраморными колоннами и террасами, с высоко бьющими фонтанами, похожими на сверкающие пальмы из расплавленного серебра; видны массивные, но прекрасные стены и башни. Золотая арка над входом в Святая Святых вся блещет в лучах зари, как корона неувядаемой славы. Гляжу и наглядеться не могу на это святое место. Каковы же были величие и блеск его в те дни, когда Иегова Сам воочию являлся в нем?!
Карл Генрих Блох (1834-1890), датский художник. Фрагмент картины «Христос и ребенок»
Вчера рано утром я проследила, как взвилось над храмом первое облако дыма от утреннего жертвоприношения. Я поражена была торжественной тишиной, царившей и на вершине горы Мориа. Солнце еще не взошло, но восток уже загорелся пурпуром и утренняя звезда бледнела в небесной глубине. Ни одним звуком не нарушалась тишина на бесчисленных улицах внутри городских стен.
Ночь и покой беззвучно владели еще городом и алтарем Господним. И я, вся в обаянии этой тишины, стояла, молитвенно сложив на груди руки и опустив голову… и мне представлялось, что среди этого безлюдия и безмолвия сонмы Ангелов реют на страже над градом Давидовым (Иерусалим. – Ред.).
Но вот пронизали небо огненные стрелы, разлилось шире пурпурное море на востоке и легкие облачка, казавшиеся раньше маленькими лодочками, теперь, когда коснулся их огонь солнца, поплыли, как пылающие корабли, по голубому морю.
С каждым мгновением редела мгла и нарастало
Иерихон – древний город в Израиле, к северо-западу от Мертвого моря.
Мать во Израиле: здесь Ревекка, видимо, сравнивается с библейской Деворой. «Мать во Израиле» – так в Ветхом Завете называется Девора: «Не стало обитателей в селениях у Израиля, не стало, доколе не восстала я, Девора, доколе не восстала я, мать в Израиле» (Суд. 5; 7). Девора – это пророчица, жившая под названной ее именем пальмой, и во время угнетения Израиля царем Асора Иавином была судьей. От нее Варак (сподвижник пророчицы Деворы) получил повеление отправиться на битву с военачальником Иавина Сисарой; она сопровождала Варака по его желанию и подала знак к атаке (Суд 4; 1-16). После битвы Девора вместе с Вараком воспела одержанную победу в великолепной торжественной песне, исполненной высокой поэтичности и образности (Суд. 5).