Потомок Геракла. Роман Николаевич Шалагин
к женщинам. У него, достигшего пятидесятилетнего рубежа, не было ни жены, ни детей. Более того, с юных лет Пелопида и Эпаминонда связывала не только крепкая дружба, но и продолжительные интимные отношения.
Выяснилось, что и у Эпаминонда нет и никогда не было семьи. Свои самые глубокие и нежные чувства прославленный военачальник питал к представителям мужского пола. Много лет он имел любовную связь с Пелопидом, а затем разделял ложе с более юными фиванскими воинами.
После того, как в одной из битв со спартанцами погиб один из последних возлюбленных Эпаминонда, полководец длительное время пребывал в одиночестве и в подавленном состоянии духа. Ещё сильнее поразило Филиппа известие о том, что многие фиванские юноши и молодые воины всеми способами старались добиться взаимности от Эпаминонда.
Вообще близкие и недвусмысленные отношения между мужчинами Фив были заметны повсюду, поскольку однополые пары практически не скрывали свою привязанность друг к другу. Непроизвольное порицание и негодование вызвало у Филиппа наличие и процветание в греческих городах весьма востребованной профессии – мужской проституции.
Паммен довольно быстро заметил, что его македонского гостя шокируют общепринятые в греческом обществе любовные связи, царившие среди зрелых мужчин и совсем ещё юных граждан. Чтобы смягчить неприязненное отношение Филиппа к подобным однополым отношениям, являвшимися практически нормой в тогдашнем греческом обществе, Паммен решился на серьёзный разговор.
– Я вижу, что тебя, Филипп, крайне удивляют и часто возмущают частные особенности и подробности настоящей мужской дружбы, – осторожного заговорил Паммен, стараясь подбирать нужные слова для освещения столь деликатной темы: – Но в моих отношениях с Агейптосом нет ничего пошлого или постыдного!
– На моей родине за совращение юноши более старшим мужчиной непременно последует суровое наказание, – нахмурился македонский царевич. – Соблазнителя-развратника, скорее всего, побили бы камнями!
– Но в нашем союзе нет разврата или похоти, нет принуждения! – взволновано воскликнул Паммен, взмахнув руками. – Мы обрели друг друга по взаимному согласию и глубочайшей симпатии, которая зародилась между родственными сердцами!
– А родственники Агейптоса как относятся к вашему союзу? – подозрительно, но уже менее враждебно осведомился Филипп.
– С полным понимаем и радушием, – искренне и с оттенком тайной гордости заявил фиванский военачальник. – Хвастовство и самолюбование не красят истинного эллина, но я – вхожу в число десяти наиболее уважаемых и почитаемых граждан Фив. По этой причине моего расположения добиваются многие. Пойми, мой юный друг, меня и Агейптоса объединяет отнюдь не стремление к удовлетворению похоти. Прежде всего, наш союз спаян духовной связью.
– Это как? – в очередной раз усомнился Филипп.
– Во многих полисах Эллады издревле практикуется наставничество, – фиванский военачальник терпеливо