Сколько стоит издать букварь. Валентина Павловна Рудакова
Мария ждала меня с нетерпением.
– Завтра вечером едем к родителям. Отец очень хочет тебя видеть.
Тетка заплакала. Слезы катились из ее глаз не переставая. Она даже не всхлипывала. Просто сидела, а слезы текли ручейками. Я не стала ей мешать и ушла на кухню готовить чай. Поставила на поднос чашки, чайник, печенье и понесла в комнату. Тетка сидела в той же позе, но уже не плакала.
– Вот и хорошо,– сказала я,– давай пить чай. Мы расположились за столом и за чаем продолжали обсуждение завтрашнего визита к родителям. Мария очень волновалась. Переживала, что сильно постарела, хотя, на мой взгляд, она выглядела гораздо моложе моей матери. Угомонились мы довольно поздно. На следующее утро я пошла на работу, а тетка решила посетить салон, чтобы привести себя в порядок. Вернувшись вечером с работы, я застала Марию в полной боевой готовности. Посещение салона не прошло бесследно. И без того холеная внешность тетки стала просто безупречна. Она выглядела моей ровесницей. Мне даже стало стыдно за себя. Почему я так не слежу за собой? Надо исправляться.
– Как я выгляжу? – спросила Мария.
– Честно говоря, могла бы выглядеть и похуже, пробурчала я. Тетка посмотрела на меня не понимающе.
– Почему я должна выглядеть похуже?
– А потому, что вы с мамой почти ровесницы, но она выглядит гораздо старше. То есть, она выглядит на свой возраст, а ты выглядишь как ее дочь. И боюсь, маме будет не очень приятно ощущать себя старухой на твоем фоне.
– Странно, я всегда считала, что выгляжу на свой возраст.
– Ладно, проехали. Поедем, они, наверное, уже заждались. Я вызвала такси и мы стали одеваться. Такси подъехало довольно быстро, и мы уже через полчаса подходили к дверям квартиры родителей. Мария сильно волновалась и даже не пыталась скрыть это. Надо было дать ей грамм сто коньяку для снятия напряжения, но я не сообразила. А сейчас она стояла перед дверью белая, как полотно и трясущимися руками пыталась расстегнуть пуговицы пальто. Я нажала на звонок, дверь тут же открылась. На пороге стоял отец. Брат с сестрой молча смотрели друг на друга, потом Мария сделала шаг вперед и они обнялись. Я впервые видела плачущего отца. Через какое то время они успокоились и мы смогли пройти в комнату. Мама ждала нас в столовой у накрытого стола. Они с Марией обнялись, и мама всех пригласила к столу. За ужином Мария рассказывала о себе, о муже она ни разу не заикнулась и отец ничего о нем не спросил. Видимо до сих пор считал его виноватым. Вечер затянулся. Я раскланялась, сославшись на поздний час, а Мария осталась ночевать у брата.
Через неделю тетка засобиралась домой. Нужно было что-то решать с клиникой, и она попросила отца поехать с ней. Сразу он поехать не мог, но они договорились, что через две недели он возьмет отпуск и они с мамой вместе к ней приедут. Мы всем семейством проводили ее в аэропорт и она улетела. Жизнь потекла своим чередом. Через две недели я посадила родителей на самолет, и они благополучно прибыли в Прагу. А дальше все пошло наперекосяк. Мария их в аэропорту не встретила и на звонки