Искусство и родинки. Настя Яневски
стоит прихватить с собой не только тосты.
Вчерашняя непогода сменилась жарким полднем, и, сидя на траве в льняном платье, я могла лишь желать слабого порыва ветра. Тосты и баночка с черничным джемом поджидали меня в корзинке, но на протяжении двух часов они оставались нетронутыми. Вокруг были разбросаны цветные карандаши; иногда некоторые из них терялись в траве, и я беспокойно перебирала пальцами зеленеющий ковер. Когда кто-то проходил мимо, я защищала страницы скетчбука забрызганной красками обложкой.
На десятке страниц застыло лицо, то статичное, словно высеченное из мрамора, то взволнованное очередной вспышкой молнии. Цвета прыгали по коже и спадающей челке. Я свободно играла с ними, меняя каждый раз по своему усмотрению. Солнце, все более агрессивное, направило лучи на мою неприкрытую голову. Однако порхающие по бумаги карандаши успокоились еще нескоро. Уставшие пальцы разжались. Я взирала на свое последнее творение.
В этот раз стыдно не было. Я наконец-то рисовала и плевать, что именно к этому привело. Просто есть вещи, которые следует хранить в тайне.
Возвращаться в отель пока не хотелось. Глаза болели от напряжения. Забросив альбом на дно сумки, я прошла по каменистой почве в противоположную от отеля сторону. Путь был свободен: все прятались в прохладе. Я свернула лишь тогда, когда увидела слева раскидистую иву. Красиво. Сделать бы пару кадров.
Радушные ветви были готовы принять меня под свое покровительство. Со всех сторон стрекотали и наблюдали за незнакомкой невидимые обитатели. Ветра по-прежнему не было; небо безразлично отвело взгляд. Я прищурилась. Безумно жарко. Может, переждать под ивой. Я снова напрягла зрение, присмотрелась. Почему все куда-то плывет? Капелька пота сползла по виску. Как-то мне нехорошо…
Я чихнула и выпрямилась. Платок с чем-то резко пахнущим остановился перед моим носом и настойчиво к нему пробивался. Я помотала головой, пытаясь избежать нежеланной участи.
– Ты как?
Звучный голос рядом показался еще одной галлюцинацией. Я подняла глаза и сосредоточилась на двух родинках около переносицы. В сидящей на корточках рядом со мной фигурой я узнала парня с пляжа, платок в одной руке, небрежно скинутая футболка – на плече другой.
Я вытерла капельки пота со лба: кожа огнем горела. Сознание постепенно прояснялось. На макушку приземлилось что-то воздушное. Прохладное. Потянувшись к неизвестному объекту, я обнаружила кепку: козырек отбрасывал надежную тень. Лео все еще не сводил с меня глаз, желая удостовериться, что я не упаду в обморок.
– Спасибо, – я слабо тряхнула головой.
– С солнечными ваннами у тебя сегодня перебор, – наконец улыбнулся он. – Повезло, что я вышел на пробежку, хоть и жара. Все-таки спорт продлевает жизнь.
Мы провели еще несколько минут молча. Затем мне помогли подняться, и, поинтересовавшись, могу ли я идти, Лео подставил свой локоть. Его кожа не показалось мне раскаленной, лишь ровное тепло исходило от парня с сильными руками. Его аура спокойствия передалась и мне, и я вновь вдохнула воздух полной грудью.
Лео оказался потрясающим