Падение сквозь ветер. Олег Никитин
запоминать, – и тотчас завертелся и взлетел чуть ли не до потолка. Этот вихрь еще несколько минут метался по лаборатории, не желая слушаться заклинания нейтрализации. Он чуть не свалил стеллаж, пока я собирал свои кости после падения, а потом я распахнул окно и выдул его в небеса. Надеюсь, он не причинил вреда какой-нибудь птице. Кстати, я не послушался совета Крисса и не усилил заклинание. Видимо, мне даже следовало его ослабить.
26 февраля. Не заметил, как добрался до приложений. Тут, пожалуй, гораздо больше спорных мыслей, чем во всем предыдущем тексте, и даже есть несколько страниц о магии третьего уровня. Например, он пишет: «Пытаться создать жизнь на пустом месте, при помощи одних только слов – занятие настолько же бесполезное, настолько лишенное смысла». Это смахивает на тавтологию, но определенный резон в словах старика все же есть. «Чтобы овладеть магией третьего уровня, магу мало овладеть стихией воздуха – ему необходимо изменить самого себя». Пока я читал простые на первый взгляд и в то же время какие-то дикие рассуждения Крисса, в моей голове будто что-то щелкнуло. Я увидел один путь, который может, при некоторой удаче, привести к положительному результату. Я разволновался настолько, что долго не мог собраться с мыслями, но наконец сформулировал для себя новое направление экспериментов: с завтрашнего дня я попробую работать не только с самодельным зерном, но и с настоящим! А «изменить себя» я не могу: что за нелепость? Пока я с возбужденным видом расхаживал по кабинету, превращенному вихрем в свалку, явилась М. и расхохоталась. «Что тут смешного?» – вскричал я, стараясь удержать в себе рабочее настроение. «Зачем ты учинил здесь погром?» – спросила она. После этого она за четверть часа привела лабораторию в прежнее состояние, а я вдумчиво переставлял на полках ингредиенты. Она, кажется, поняла, что я переполнен какой-то новой идеей, но приставать с расспросами не стала.
27 февраля. Не могу поверить, что у меня получилось! Мой «Зефир» засветился устойчивым зеленым светом и горел почти минуту! Но по порядку: я закопал искусственное зернышко в широкий стакан с плодородной землей – честно говоря, я позаимствовал ее из горшков в кабинете Деррека, – перемешанной с костным порошком. Рядом я посадил три настоящих зерна, но так, чтобы они не забили своим светом мою подделку и я мог точно определить, изменилась ли интенсивность амулета при пробуждении моего зерна или нет. Сажать полноценные зерна не имело никакого смысла, и так было ясно, что они приживутся, поэтому двум из них я причинил разные повреждения вплоть до почти полной раздробленности, близкой по структуре к моим мучным слепкам. Что любопытно, одно из них, самое пострадавшее, балансировало на грани жизни и смерти, его зеленая аура мерцала…»
Валлент едва не пропустил это место, затем еще раз перечитал последнее предложение и в недоумении потер лоб. Как он смог увидеть жизненную ауру, если такая способность если и открывается, то наверняка лишь на третьем магическом уровне? Мегаллин или о чем-то умалчивал,