Общий враг. Алексей Александрович Жевлаков
какое место на Энигме она ударит. Хотя, в принципе, это не имеет никакого значения, так как не поздоровится всем. Катастрофа будет глобальной.
Капитан отвернулась от экрана и впервые за все это время внимательно посмотрела на научного руководителя экспедиции. Он как будто надышался чистым кислородом. “А ведь здорово, черт возьми!” – именно это было написано на его раскрасневшемся от возбуждения лице. Наверное, точно так же он выглядел, когда сидел в подбитом “Мустанге” и наблюдал за феерическим сражением, которое бушевало вокруг. Хоть он и называл своих предшественников “чокнутыми”, но сам-то едва ли уступал им по степени “чокнутости”. Или правильнее было бы назвать это просто смелостью и страстью к приключениям?
– А мы сами можем оттолкнуть эту комету? – спросила Ситара. – Просто она еще на таком расстоянии, что толчок понадобился бы совсем небольшой.
– Мы проработаем этот вариант, – ответил Фланаган, помедлив. – Хотя…
Он потер подбородок, и в глазах его появилась хитрая усмешка.
– А может, это все отчасти и к лучшему? – спросил он. – Пискипер хоть и временно, но все же примирил Ахайю и Трою. Этой комете вполне по силам сделать то же самое.
– А что потом? – спросила Ситара. – Все опять вернется на круги своя?
– Наверняка, – усмехнулся Фланаган. – Но, тем не менее, местное человечество получит еще один незабываемый урок.
– И сколько же таких уроков еще понадобится, чтобы они окончательно образумились? – спросила Ситара.
Это был почти риторический вопрос, и Фланаган только слегка пожал плечами…
Два миллиарда километров были в четырнадцать раз больше ста сорока миллионов, и на пористую и темную, как древесный уголь, внешнюю корку пока еще бесхвостой кометы падал свет, в двести раз менее яркий, чем тот, что озарял Энигму. Неудивительно, что тамошние астрономы до сих пор ничего не заметили и не подняли тревогу. В конце двадцатого века комету Галлея обнаружили всего за три с половиной года до ее прохождения через афелий, да и то только потому, что точно знали, где искать. Хотя она была даже чуть ближе к телескопам, чем Ктулху, да и по размерам превосходила его втрое. Название апокалипсической комете дал ее первооткрыватель, молодой астрофизик, не захотевший назвать ее своим именем. Это было, безусловно, куда лучше, чем предлагавшийся кое-кем блеклый и лишенный фантазии вариант с Пискипером-2. Впрочем, как ни назови это вырвавшееся из бездны древнее чудовище, его траектория и способность устроить на планете-цели грандиозный погром оставались неизменными…
Каспер Фланаган и Ситара Алонсо медленно летели метрах в двадцати от поверхности кометы. Их бесформенные, жутковатые тени скользили по малочисленным кратерам и причудливым изгибам сложного рельефа. Только так – своими тенями, они и могли прикоснуться к этому небесному телу. Рано или поздно сюда прилетят космические корабли энигмийцев, и любые следы землян будут почти наверняка обнаружены. Конечно, площадь Ктулху в сотни раз больше, чем у Пискипера, и шансы на то,