Расстрелянные Герои Советского Союза. Т. В. Бортаковский
оба с тобой будем висеть на этом дереве.
Но было видно, что мысль о незащищенности летчика тоже не дает ему покоя. И через несколько дней он дал “добро” на доработку… Первую самодельную спинку, по приказу Рычагова, установили на самолете испанского летчика Эргидо, который в бою всегда находился в самой гуще свалки и больше всех привозил пробоин. Уже на следующий день Эргидо вернулся из неравного боя и привез в бронеспинке только несколько пулевых отметин»[69].
Даже в тяжелейшие моменты военного лихолетья, среди непрекращающихся воздушных боев и потерь, Павел Рычагов оставался самим собой. «Оглядывает нас Рычагов своими усталыми глазами. Пабло Паланкар, имя которого знает вся Испания, но лицо которого ей узнать не дано, все такой же. Энергичный, распорядительный, неунывающий. Ему не дают ни минуты покоя. На обращения он реагирует мгновенно, порой даже скорее, чем успевают высказаться.
– Товарищ командир, новая партия боеприпасов…
– Срочно готовить, сделать контрольные выстрелы.
– Товарищ командир, я в отношении…
– Знаю. Тех двоих прикрепите к Артемьеву, пусть слетает с ними, проверит.
Ходит грудью вперед, рука в кармане, цепко видит все, то и дело задевая шуткой.
– Педро, а ну-ка дай!
Ему откатывают мяч, он неотразимо бьет с левой – в верхний угол ворот.
Футбол и мотоцикл – его страсть. Командир нередко пускается побегать вместе со всеми, благо недостатка в баталиях не бывает. Испанцы – фанаты этой игры, в каждой машине мяч, а то и про запас, любая подходящая минута заполняется футбольной потасовкой»[70].
16 ноября 1936 года, в 16 часов дня, над Мадридом разгорелся воздушный бой. Советские летчики под командованием Павла Рычагова встретили семь фашистских бомбардировщиков под прикрытием восьми истребителей. Бесстрашно Рычагов принял бой. Обороняясь, эффективным приемом сбил одного фашиста и вывел из строя другого.
Вскоре появились еще десять вражеских истребителей. Воздушный бой продолжался около получаса. В ходе боя Рычагов увлекся преследованием «юнкерса», оторвался от своего звена и попал под перекрестный огонь бомбардировщиков и крупнокалиберных пулеметов истребителей.
Участвовавший в том бою Г. Н. Захаров вспоминает: «…“Чайка” Рычагова была подбита и почти потеряла управляемость. Она шла с большим креном – повреждены были, очевидно, тросы управления. Мы с Ковтуном прикрывали машину командира, и я пытался объяснить Павлу, что ему надо прыгать. Я видел, как Рычагов хотел заставить машину подчиниться, как он в бешенстве ударил кулаком о край борта. Когда прыгать, на мой взгляд, было уже поздно, Павел вдруг оставил машину. Он сделал это на такой малой высоте, что парашют едва успел раскрыться»[71].
Генерал-полковник авиации А. Г. Рытов вспоминает, что Рычагов рассказывал ему о бое, в котором он был сбит, и о своем приземлении:
«– Случилось это над Мадридом, – вспоминал