Три секунды вечности. Эдуард Никулин
типа – «Ничего, брат, прорвемся!»
Члены нашей команды по одному стали подходить к столам. Нужно было ответить на несколько вопросов, после чего психолог делал нам пометку, в какую роту мы определены. Я был записан в 7 роту. Это был второй батальон. Всех нас туда и определили, кроме Олега. К нему сразу же возникли вопросы по поводу его татуировок и еще что-то, после чего он был записан в роту связи 1 батальона. 5,6,7 и 8 рота обучались по военной специальности «механик-водитель БМД-2 (БТРД)», это означает, что, через три месяца, я должен был уметь в совершенстве управлять знаменитой боевой машиной десанта, знать техническое устройство и как ее обслуживать. То, что с Олегом мы уже не могли попасть в одну роту было неприятным фактом для меня, но позже выяснилось, что и Дениса направили в 6 роту. А в 7 со мной попали тот самый любитель поспать из поезда и земляк из районного военкомата. Который отличился еще в поезде чрезмерной услужливостью к офицеру и сержанту и уже тогда все без исключения поняли, что этот паренек любитель полизать (что именно полизать давайте оставим на ваше усмотрение, но, думаю, все меня поняли). В общем, компания моя оказалась крайне нежелательной. Короче говоря, звезды не сошлись. Но унывать было некогда. «Прорвемся!» – подумал я про себя.
Мы вышли и двинулись дальше, началась какая-то грунтовая дорога, чуть дальше виднелись своеобразные склады, колючая проволока, одноэтажные казармы, которые на тот момент еще пустовали. Было понятно, что на территории УЦ в настоящее время проходят строительный работы. И такие невысокие казармы должны стать в перспективе местом расположения рот и батальонов. Очень жаль, что нам не удалось там пожить. Потому что далее мы увидели то самое место, где нам предстояло провести три месяца.
Три огромных синих ангара стояли один за одним. Это эллинги, которые предназначались для складирования и хранения в них парашютов и прочих воздушно – десантных приспособлений. Как нам рассказали ранее, именно они были оборудованы под казармы, так как располагать роты солдат в зданиях, имевших риск обвала подобного такому как в 2015 году – категорически запрещалось. А факт того, что нам предстояло жить в ангаре, не предназначенном для проживания человека, сводил оптимизм к минимуму. Теперь я понимал, что будет очень тяжело. Мы подошли к входу, сержант А. постучал, дневальный открыл дверь, и мы вошли в расположение.
Дежурный по восьмой роте, находившейся первой у входа в ангар, сразу обратил внимание на меня. Очень уж бросалась в глаза огромная сумка и клюшка, которые я волочил, изрядно устав уже за все сегодняшнее путешествие. Но это был не наш дежурный, и проверять нас должен был не он.
В расположении находилось огромное количество кроватей. Все двухъярусные. А сам ангар представлял собой подобие крытого промышленного цеха около 70 метров в длину. Именно такие ассоциации у меня воспроизвели металлические стены и бетонный пол.
Наша рота (7 УПДР) была следующей. Пока мы шли, я смотрел на солдат, спящих как младенцы. Это