Девушки, которые решают. Виктор Колюжняк
порождает неловкость, потому что для всех остальных это имя часть моей жизни.
– Клим – это Клим, – отвечаю я. – Хороший парень. Он тебе видеокамеру помогал выбирать.
– А, ясно.
Ничего ему не ясно. И ничего он не помнит. Может, и к лучшему?
В городе лето. Такое обычное лето провинциального города. Жара и уличные торговцы. Молодёжь, кучкующаяся в скверах, собирающаяся возле фонтанов и гуляющая по набережной.
Раньше я тоже гуляла, вместе с Климом и его друзьями. Своих у меня почему-то нет. Не приживаются, видимо. Поэтому сейчас я иду одна. Нет бы позвонить и узнать, где и когда мы можем встретиться. Вместо этого брожу в поисках общих знакомых. Пока безуспешно.
Покупаю мороженое – обычный пломбир в стаканчике – и откусываю кусочки, спасаясь от жары. В горле сладкая прохлада, голова горячая и тяжёлая от солнца и бегающих по кругу мыслей.
Что я ему скажу? Мы не виделись полгода, и я соскучилась? Бред. Вот она я, всё осознала и поняла, что мне одиноко? Ещё больший бред. Это лишь депрессия и гнёт неуёмного либидо.
Прошлого не вернуть, но жить в одинаковом настоящем уже опостылело.
Присаживаюсь на лавку в парке. Наблюдаю за гонимыми ветром комками тополиного пуха. Пальцы липкие от мороженого, лавка нагрета солнцем, пух щекочет тело. Наверное, это даже можно назвать блаженством. Не возвышенным, которое описывают книги, а обычным тихим блаженством. Квинтэссенция простоты бытия, будь оно неладно.
– Привет, – слышу я давно и хорошо знакомый голос. А холодок по спине бежит так, словно в первый раз.
– Привет, Клим, – отвечаю я. – Как жизнь?
– Бьёт ключом и другими мелкими металлическими предметами, – улыбается он. И смотрит так… вопросительно.
– Понятно. А у меня не бьёт. Идёт и идёт. Как-то так.
– Ясно.
И молчим. И ведь хотим друг другу что-то сказать. По крайней мере я хочу. Но молчим.
– Давно не виделись.
– Да.
– А ведь сколько раз собирались встретиться.
– То одно, то другое, – говорю я и пожимаю плечами.
Он кивает, и вновь молчим. И улыбаемся. Как дикторы на телевидении, когда им ещё не успели сказать, что пошёл эфир. Молчат и улыбаются. Вот только в отличие от них у нас текст не написан, а потому слова скомканы, формулировки туманны и вообще не про то.
– Может, прогуляемся? – предлагает он наконец.
– Почему бы и нет.
И вот мы идём по парку, как раньше. Только не держимся за руки и не выставляем напоказ наше счастье.
– Как твои?
– Всё так же. Дедушка стареет, дядя всё такой же странный и рассеянный, папа всё ещё полон сил и планов.
Клим не знает, что у меня три отца. Эту тайну я не доверила даже ему. Может быть, если бы рассказала, всё сложилось бы иначе.
– Привет тебе передавали, – добавляю я.
– Ты ко мне шла? – спрашивает он после паузы.
– Нет. Просто в город прогуляться, – вру я. – Это на случай если вдруг