Писатель года – 2020. Июль. Первая онлайн-премия «Писатель года» по версии группы «Территория Творчества». Валентина Спирина
клеёнкой сидела женщина в домашнем стареньком костюме. Перед женщиной лежал планшет. Этот планшет, а вернее то, что было в нём, составляло весь смысл существования дамы. Дама считала себя литературным критиком.
А что? Высшее гуманитарное образование – есть, начитанность – присутствует, свободного времени хоть отбавляй, как у многих пенсионеров.
Звали женщину Инной Викторовной, но в интернете она значилась Лит, от слова литература.
Инна Викторовна без устали читала работы авторов в различных поэтических и писательских группах и писала колкие, острые, жёсткие комментарии:
– Чудовищно! Эта рифма даже не приблизительная, это вообще не рифма! Вы вообще в школе учились?
– Что за дикие метафоры? Вы вообще читали Есенина, Бродского, Ахматову? Наверняка, не читали, иначе бы поняли, что вам заниматься поэзией противопоказано!
– Какие беспомощные строки! Пятилетний ребёнок напишет лучше.
Лит знали многие авторы, кто-то вступал с ней в полемику, кто-то расстраивался и не мог больше ничего сочинять, кто-то отвечал грубостью, кто-то молчал.
Лит безошибочно находила своих жертв и критиковала не всех. Женщина, будто чувствовала запах неуверенности, ранимости, комплексов и как вампир впивалась именно в тех, кто мог отреагировать особенно болезненно. Тогда Лит свою жертву не отпускала, комментировала все произведения, разбирала по косточкам.
Особенное удовлетворение приносила окончательная победа – исчезновение автора из группы. И тогда лицо Лит розовело, она даже улыбалась и превращалась в Инну Викторовну, пожилую женщину на пенсии, которая любит пить чай с печеньем и конфетами в своей маленькой пятиметровой кухне за столом, покрытым старой, потёртой клеёнкой.
Дедушка – таксист
Наталия Сычкова
Быть студенткой – заочницей когда тебе давно не семнадцать, удовольствие сомнительное. Приходится жить в чужом городе, сдавать зачеты и экзамены – кошмар из моей юности. Но вот первый курс окончен, экзамены сданы, и я радостная тащилась с тремя сумками на автовокзал. Дело было вечером, автобусов уже не было, один выход – такси. Смотрю, стоит одно старенькое авто, а за рулем дед сидит. В другое время я бы не рискнула с ним поехать, но сейчас выбора не было. Смеркалось, начал накрапывать дождь, и я была рада оказаться в тепле салона.
– Быстрой езды не боишься? – спросил водитель.
Я удивленно посмотрела на него, не решаясь произнести вслух: Какая быстрая езда, дед! Вечер, дождь, возраст, в конце концов – нам бы как – нибудь хоть допилить.
– А то некоторые пугаются, начинают спрашивать, сколько мне лет, – продолжал таксист. – Я говорю – 90!
А скорость между тем была уже порядочная, мелькали мысли: «Ему – то чего бояться, он свое пожил, а мне бы еще жить да жить». Паника начала охватывать меня, я осмотрела деда – почти весь седой, полноватый, с отвисшим вторым подбородком, но чисто выбритый, а глаза веселые.
– Ну, вам же не 90? – испуганно спросила я.
– Не,