Право на жизнь. Денис Шабалов
Как, впрочем, и Брежнев своим маразмом… Так вот, если бы эту… мать Кузьмы все-таки испытали, это привело бы к сильнейшему радиоактивному заражению местности, увеличив общемировой выброс радиации – на тот момент – на двадцать пять процентов. Впрочем, даже пятьдесят мегатонн послужили причиной очень сильного выброса. Взрыв был воздушный, и вспышку можно было наблюдать даже на расстоянии в тысячу километров – на небосклоне словно зажглось второе солнце! Диаметр огненного шара достиг десяти километров, а гигантский гриб поднялся на высоту в шестьдесят! Даже при таком взрыве зона абсолютного уничтожения составила круг в двадцать с лишним километров, излучение вызывало ожоги третьей степени на расстоянии до ста километров, а взрывная волна три раза обогнула земной шар! Представляете, что было бы, взорви они бомбу в сотню мегатонн?!
Сказочник замолчал, глядя на своих слушателей. Аудитория, признаться, была поражена. Даже Семеныч утратил вид всезнающего мудреца и смотрел на Ивашурова затуманившимся взором. Пятьдесят мегатонн! Гриб, вспухающий на горизонте; взрывная волна, которая, катясь по земле, играючи сминает коробки домов, автомобили, людей; вспышку, превращающую все на двадцать километров вокруг в радиоактивную пыль… Как же глуп был человек, что посмел испытывать такую дьявольскую силищу на своей родной планете?! И насколько же хватило его кретинизма и тупости, чтоб наштамповать сотни, тысячи таких вот адских машинок!
– Хм. Так вот – о теорийке… – донесся откуда-то издалека голос Ивашурова.
Данил очнулся, выбираясь из пучины разбушевавшегося воображения.
– Сам я при таких взрывах не присутствовал – к тому времени, когда я коснулся этого направления, атмосферные испытания уже давно не проводились, взрывали только под землей и под океанским дном, но вот черновые записи некоторых причастных к экспериментам товарищей читать довелось. Получил доступ, когда работал над некоторыми секретными проектами. Так вот, кое-кто из тех, кто присутствовал при испытаниях, писал о каких-то сдвигах в момент удара в самой материи пространства… Четких записей не было – создавалось впечатление, что листы с ними изъяли даже из черновиков… но отдельные слова в тексте, изымать которые не имело смысла, – попадались. Моя догадка строится именно на этих крупицах информации. Понимаете… – он покрутил пальцами в воздухе, подыскивая формулировку, – я считаю, что в момент взрыва изменяется сама физика пространства. Что-то с пространственно-временным континуумом… Происходит какое-то искривление… – он засопел сосредоточенно – и развел руками. – Мне очень трудно объяснить это простыми словами! А физических формул вы не поймете. Словом, если пытаться объяснить предельно просто – пространство словно комкается, сминается, складывается в гармошку и соприкасается с другими точками пространства, которые могут находиться за десять, сто, тысячу километров, а то и за сотни миллионов световых лет!
Данил оторопело уставился на Ивашурова. С таким же изумлением глядели на него и остальные.
– Разве такое возможно?
– А