Парни из преисподней. МеРи Назари
спасти от разорения медведями.
Ни одна тропка, ни один след не вели к избе. Труба не дымила. Лишь стекла малюсеньких окон вспыхнули неожиданно ярким светом…
Он вздрогнул: избушка показалась обитаемой.
Сделал несколько шагов. Блестящий огонь передвинулся вместе с ним и исчез. Это было всего лишь отражение луны и звезд…
– Избушка-избушка, стань к лесу задом!
Он произнес эту фразу вслух, и лес поглотил ее жадным молчанием, будто изголодавшийся малыш – сдобный пряник.
Отцепив лыжи, он поднимался по лесенке на порог, будто в старый забытый столетие назад отчий дом.
«Командорская изба» –гласила надпись над входом.
Дернул за узкую скобу – дверь отворилась. И сразу зашуршало в дальнем верхнем углу сеней. С царапаньем и писком, да осыпанием трухи завозился комок переплетенных нетопырей и выпорхнул наружу, исчез в прямоугольнике дверного проема.
«Летучая мышь или сова», – решил Илья и повернулся к внутренней двери.
Не заморачиваясь правильным произношением, повторил усердно три раза заговорные слова, и прямо и обратно.
С каждым разом из избы вылетал темный дым, и, обдавая Илью потоком воздуха, таял в звездном небе.
Продолжая по инерции шевелить губами, вошел Илья на кухню, отделенную от другой части избы печкой и тесовой перегородкой. При лунном сиянии нашлись спички, разожглась керосиновая лампа – и набитая дровами печь затрещала, загудела, готовая варить, тушить и жарить.
Илья вытряс в казанок с водой целую пачку с надписью «Макароны, 1ст. Гост. П1720, СССР».
После насыщения сон свалил Илью на дощатое ложе, прислоненное к бревенчатой стене…И приснились ему
«…аплодисменты.
–Наряду с живыми, будем использовать мертвых, и чем дальше, тем больше. В этом моё ноу-хау.
аплодисменты…аплодисменты…»
Проснулся, когда солнце достигло высоты двух елей над горизонтом. Утлое одеяло держало тепло, хоть и засыпал он дрожа. Дыхнул –изо рта валит густой пар.
Испуганный человеком зверек с черными полосками на гибкой спине выпрыгнул из-под лоскутного комья на полатях. Вот уж он на рукомойнике, далее – на иконке с потухшей свечой.
Молнией замелькал бурундук, прыгая из угла в угол. С колченогого табурета – по занавеске – под потолок. Вот на полатях –и вот под лоскутным одеялом. Взлохматив ворох, вылез с другого конца. Цепляясь за свободный конец бечевы от занавесок, раскачивается – и выдирает паклю из стены. Повисает вертикально вниз –и вот снова наверху. С выбитой из пола половицы сигает на щербатый подоконник. Прячется в горшках зеленого сухоцвета.
Видно, что зверек занимается этим изо дня в день, считая избу своим жильем.
Илья бездумно следил за прыгуном. Траектории бурундука шнуровали темные события вчерашнего дня, будто одноразовый ботинок, которого уже завтра не будет ни на ноге, ни в памяти.
На душе делается спокойней и ясней. Илья устал быть сжатой пружиной.
Надписи на стене – а-ля народные