Тот, кто меня убил. Анна Сергеевна Платунова
с трудом удалось утащить маму из зала, от всех этих поздравлений с моим обручением, от завистливых взглядов тетушек и от черных-черных глаз Скайгарда, который, казалось, не сводил с меня глаз. Я увлекла ее за собой в библиотеку, усадила в кресло, а сама опустилась рядом на колени и взяла ее руку.
– Мама, прошу, не отдавайте меня ему. Мне очень страшно. Он странный, он пугает меня. И разве ты хочешь расстаться со мной навсегда? Никто никогда не бывал в Небесных Утесах, и никто из девушек не возвращался домой.
Мама успокаивающе улыбнулась:
– Что ты, доченька! Конечно, мы навестим тебя, да и ты, уверена, еще не раз приедешь в гости. Знаю, ты волнуешься перед свадьбой, как и я волновалась, когда папа попросил у родителей моей руки, но поверь, от замужества еще никто не умирал.
– Мама…
На глаза навернулись слезы. Она действительно не понимает? Возможность породниться с горными лордами настолько ослепила ее? В отчаянии я оглянулась, не зная, где найти слова, которые ее убедят. В камине потрескивали дрова, отблески сверкали на позолоченных рамах, струились по шелковым шторам. Столько вещей. Столько ненужных вещей. Теперь у вас будет достаточно денег, чтобы прикупить еще немного безделушек. Вы даже сможете купить новую карету. Ваша дочь стоит достаточно дорого, чтобы обеспечить безбедное существование на много лет. А Риан сразу станет завидным женихом.
Я остановилась только тогда, когда поняла, что произношу это вслух. Вернее, кричу, а по щекам текут слезы. Мама вырвала руку и поднялась на ноги.
– Неблагодарная дочь! Мы сделали все, чтобы составить для тебя выгодную партию! Да как ты смеешь разговаривать со мной в подобном тоне, дерзкая девчонка! Иди в комнату, успокойся и возвращайся к будущему мужу с улыбкой на лице. И учти, если твое поведение не изменится, как бы тебе однажды не быть выпоротой розгами.
– Розгами?
В первый момент мне показалось, что я ослышалась.
В нашем доме никого не пороли розгами, только грозились, но я совсем забыла об этом дремучем обычае: муж имеет право наказать жену розгами, если она непокорна.
Я поняла, что разговор окончен, мы словно говорили на разных языках. Она действительно думает, что желает мне добра. Обреченно, словно на казнь, я пошла к двери, у порога обернулась, пронзенная мыслью:
– Мама, а папа… Он когда-нибудь наказывал тебя розгами?
Мама отвернулась и промолчала.
Последующие три дня, занятые подготовкой к свадьбе, я помню как в тумане. Если бы меня выдавали замуж за низинного, то приготовления заняли бы не меньше месяца, но горный лорд не мог столько ждать. Больше всего мама сокрушалась по поводу того, что мне не успеют сшить платье невесты. Алое, расшитое драгоценными камнями – хотя в моем случае драгоценные камни заменили бы стекляшки, – такое, в каком выходили замуж все представительницы рода Арне. Но мама быстро утешилась, решив, что для церемонии можно перешить ее старое подвенечное платье, а Скайгард, изобразив улыбку, сказал, что ему все равно, в каком наряде его будущая женушка произнесет слово «да».
Скайгард.