Боргильдова битва. Ник Перумов
и гномов, эльфов и других, кто захочет сражаться. И пусть всё решит битва! Сталь и то, что именуется «божественной силой». Чего бояться ему, Отцу Дружин? Неведомого могущества пришельцев? Боящийся бог уже не бог. Ему нечего делать на высоком престоле, в зале, крытом золотыми щитами, под ветвями великого ясеня.
Сомнения и колебания – худший враг готовящегося к битве. Даже не самый замечательный план лучше метаний из крайности в крайность, нерешительности и отсутствия твёрдости воли.
Стой на своём, Ас воронов. Шли годы, десятилетия складывались в века, те – в тысячелетия, а стены Асгарда высились неколебимо.
Так отчего ж сейчас сердце твоё ослабело? Почему тебя гложут сомнения, отчего ты забыл всегдашнюю решительность? Неведомая опасность? Но когда «воины смарагда» впервые явились в Южный Хьёрвард, ты не колебался. Яростный клич Гунгнира слышался далеко окрест, асы одолевали врагов, а добивали их уже потом другие божества и божки, меньшие рангом.
Ночь настаёт над равнинами Иды, отходит ко сну Асгард. Где-то в беспредельности, в областях, неведомых и неподвластных Древним Богам, шествуют семеро сущностей, иных, непонятных обитателям Хьёрварда и других земель. Семеро сил, семеро богов? – кто знает… Но великаны первыми почувствовали угрозу и затеяли свою диковинную рунную игру.
Память Отца Богов не ведает провалов. На поверхности пиршественного стола, прямо на толстых досках острие кинжала чертит руну за руной, со всеми странными добавками, что измыслили гримтурсены.
Oðal и Úr, Thurs и Hagall, Yew и Tyr… Изменённые, да, но основа – вот она, узнаваема. Главна ли она? Или странные добавления?
Старый Хрофт чертит рядом первичные, неизменённые руны, осторожно шепча про себя наговоры, словно простой деревенский рунознатец, способный вызвать дождь или прекратить непогоду. С рунами нельзя шутить, особенно – нельзя изменять.
А теперь то, что гримтурсены добавили в них.
Косая черта. Трёхрогая корона. Косой крест. Направленный влево остроугольник.
О́дин вычерчивает их в строгом порядке, так, как сам увидел их с высоты.
Шесть руниров-знаков и знак пустой, первичной руны, начала и конца.
Всего семь.
Вновь семёрка, и тут их семеро!
О́дин молча глядит на вырезанное.
Семеро пришельцев. Семеро изначальных рун. И семь знаков, добавленных великанами к исходным очертаниям.
– По-моему, всё совпадает, – тихо проговорил Локи.
Бог огня обладал поразительным умением возникать прямо из темноты.
– Спасибо тебе, Ас воронов, что по твоему слову Фрейя поделилась своим оперением.
– Ты быстро вернулся, бог огня. Легка ли выдалась дорога?
Локи усмехнулся, сбросил плащ, открывая узорчатый пояс, расшитый светящимися нитями. Верная Сигюн, жена бога огня, всегда отличалась умением украсить одеяние мужа. На поясе – грубый кинжал чёрного ноздреватого железа. Такие делают не для боя, для колдовских надобностей.
– Дорога выдалась легка, благодарю хозяина. А вернулся