World of Warcraft. Ярость Бури. Ричард Кнаак
так, словно во всем его теле не осталось ни костей, ни мышц.
А потом, когда кошмарное преображение закончилось, он понял, что оказался внутри даже не сферы, а золотого диска.
Крас широко распахнул глаза от удивления.
– Нет…
Прямо перед ним возникла чудовищная, изуродованная шрамами и ожогами морда Смертокрыла.
– Кориалстраз…
Вместо ответа Крас собрал последние силы и попытался разрушить свою тюрьму. Однако диск даже не дрогнул и лишь засиял еще ярче.
– О да, – насмешливо ответил Смертокрыл. – Наполни мое творение силой. Это вполне справедливо, ведь прошлый артефакт ты разрушил!
– Но это невозможно, – покачал головой Крас.
– Еще как возможно, – ответило черное чудовище, ухмыльнувшись и сверкнув острыми зубами. – Ты будешь питать Душу Демона до конца времен и станешь ее новым сердцем!
Кошмарный диск ярко вспыхнул, и Крас закричал от боли.
Вдруг он на мгновение увидел самого себя в облике дракона, спящим в горном убежище. Хоть это видение почти сразу исчезло под натиском невыносимой боли, Крас понял нечто важное. Вот почему нападение врага застало его врасплох! Кроме того, едва ли Смертокрыл смог бы воссоздать столь кошмарный артефакт подобным образом.
Теперь Крас знал правду.
Все это время он спал.
Спал в облике дракона и видел такой кошмар, с которым прежде никогда не сталкивался.
Осознав это, Крас вновь попытался вырваться. Никакой ловушки не существует. И Смертокрыла на самом деле здесь нет. Это всего лишь иллюзия.
Однако ничего не изменилось.
Отражение Смертокрыла никуда не исчезло, его смех все так же резал слух:
– Я подчиню себе Алекстразу и займу твое место! Мои дети будут безраздельно править небесами, а Азерот сгорит в пламени вместе с твоими любимыми смертными тварями!
«Это всего лишь сон, – убеждал себя Крас. – Всего лишь кошмар!»
Он прекрасно это понимал и даже начинал догадываться, почему попал в такую подлую ловушку, но проснуться все равно не мог…
Гиппогрифы, впервые оказавшиеся в этой местности, беспокойно дожидались своих наездниц на берегу. Обычно к помощи крылатых созданий прибегали, чтобы добраться до Аубердина, однако на этот раз путникам в силу обстоятельств пришлось приземлиться близ Лунной поляны.
Один из гиппогрифов, блеклоперый самец сине-бирюзовой расцветки с лошадиными ногами, взвился на дыбы. Эта порода, названная в честь высокогорья Блеклых Перьев, превосходно подходила для полетов. Жрица, стоявшая рядом, сказала что-то успокаивающее. Гиппогриф зарылся острыми когтями передних, птичьих лап в землю и склонил увенчанную рогами голову хищной птицы, позволяя себя погладить.
На Лунной поляне остались только Сестры Элуны. Друиды улетели некоторое время назад, приняв облик птиц. Тиранда не стала их задерживать, прекрасно понимая, что Фэндралу не терпелось вернуться домой. Но это даже к лучшему.
Верховная