Новая Зона. Лики Януса. Григорий Елисеев
неопределенно пожал плечами и сделал несколько шагов вперед.
Старые подвесные мостки протяжно заскрипели и покачнулись, заставив военного схватиться за поручень.
– Идем быстро, но аккуратно. Здесь все совсем на соплях держится, – произнес Шекспир, осторожно перешагивая через дыры с равными краями.
– Рядом с тобой вся моя жизнь на соплях держится, – проворчал Бурый, следуя за другом.
Вдвоем сталкеры добрались до середины мостков и остановились, чтобы перевести дух. По мере продвижения по лаборатории пси-воздействие постепенно усиливалось, и это чувствовали оба. У Бурого ныла голова, и он периодически массировал виски, пытаясь прогнать боль, а Шекспир регулярно вытирал тыльной стороной ладони бегущий из носа кровавый ручеек.
– Ничего… Немного осталось, – процедил военсталкер и указал вперед: – Видишь, где лестница? Вот нам туда.
Бурый поднял взгляд, посмотрев в указанном направлении. Действительно, прямо с мостков поднимались ступеньки, ведущие к еще одной железной двери. По левую руку от нее вдоль стены шли те самые закрытые ставнями окна, увиденные ранее. Сталкер кивнул, и от этого действия перед его глазами побежали темные пятна. Эффект принятых препаратов постепенно заканчивался. Бурый даже думать не хотел о том, что с ним случится, если он все еще будет в лаборатории, когда лекарства перестанут действовать. Медленная и мучительная смерть от разрушения головного мозга была наименее худшим из сценариев.
Сталкер несколько раз моргнул, пытаясь сосредоточиться на одной точке и сделать шаг вперед. Ему это почти удалось, когда мостки под ним неожиданно вздрогнули. А затем во всем зале включился свет.
Потолочные лампы зажглись одновременно, распространяя вокруг мерное гудение. Несмотря на солидный возраст, ни одна из них не то что не лопнула, но даже не замигала.
– Что за черт? – выдохнул Бурый, чувствуя, как у него подкашиваются ноги.
Снизу раздались голоса, и сталкер, схватившись за поручень, перегнулся через ограждение, чтобы взглянуть в зал.
В центре помещения возвышалось громадное – около тридцати метров в диаметре – стальное кольцо. От многочисленных разъемов на его корпусе тянулись толстые кабели, извивающиеся по полу словно лианы. Большинство из них было подсоединено к измерительным приборам и компьютерным терминалам, но часть уходила куда-то в стены. Само кольцо оказалось установлено на широкий постамент, к которому вел длинный пандус. Возле него виднелась группа людей в белых халатах. Ученые что-то горячо обсуждали, один даже яростно жестикулировал, размахивая кипой распечаток. Еще несколько ходили по залу, проверяя показания на мониторах и набирая последовательности команд на выдвижных клавиатурах. В отдалении – снаружи внешнего контура, очерченного на полу красным кафелем, – стояли фигуры в камуфляже и противогазах. Их руки покоились на висящих на шее автоматах. Не слишком угрожающе, но достаточно, чтобы за пару секунд сдвинуть оружие вбок и тут же открыть веерный огонь. На плече у каждого бойца