2039. Юрий Никитин
ее глазах заметно возрос. Вот для чего мужчине, желающему карьерного роста, нужна красивая, а лучше очень красивая женщина.
Платье Дианы медленно становилось прозрачным, я некоторое время делал вид, что не замечаю, но когда почти исчезло полностью, я сглотнул слюну и попросил не своим голосом:
– Не надо… А то… ну, отвлекает…
– Правда? – спросила она. – А я уж думала, ты железный.
– Железо тоже плавится, – напомнил я.
Она довольно улыбнулась.
– Значит, я горячая штучка?.. Вот и комплимент выдавила!
Я невольно поглядывал, как платье снова наливается алым, затем переходит в багрянец, скрывая ее вторичные половые и элегантные изгибы тела.
– Распугаешь народ, – сказал я.
Она вскинула брови.
– При чем тут народ? У меня все настроено только на тебя. Даже вход в квартиру и мою спальню и, конечно, счет в банке!
– А банк зачем? – запротестовал я.
Она хитро улыбнулась.
– А так просто. Вдруг тебе понадобятся средства? Просто переведешь себе любую сумму, вот и все. А можешь все сразу.
Она говорила прежним щебечущим голоском, но что-то в ее интонации подсказало, говорит совершенно серьезно, и я чувствовал себя все неудобнее, даже кровь перестала раздувать гениталии.
Касарин не только перестал есть, но даже не дышит и, как думаю, страстно жалеет, что не всобачил в себя модификацию, позволяющую стать вообще незримым.
– Почему? – спросил я.
– Потому что твоя, – сообщила она тем же легким голосом, – целиком. И все мое твое.
Я повторил тем же тягостным голосом:
– Но почему…
– Потому что, – щебетнула она, – счастлива принадлежать тебе. Хоть и не принадлежу, понимаю, но в грезах как бы я там вся.
Она не сказала «мечтах», прекрасно понимая разницу между мечтами и грезами, даже в легком таком трепе наш высокий уровень профессионализма присутствует, Маяковский о таком сказал с невеселой иронией «В поцелуе рук ли, губ ли, в дрожи тела близких мне красный цвет моих республик тоже должен пламенеть».
– Эх, – сказал я, – ну ты же понимаешь…
Она мягко улыбнулась.
– Пик обязательного феминизма прошел. Сейчас полная свобода, каждый живет как хочет. Я хочу принадлежать целиком тебе, именно так я счастлива.
– Извращенка. – сказал я с неодобрением. – Нет чтобы тройной параллакс Архейджанса высчитывать или формулу взаимодействия бозона с ядром черной звезды…
– Параллакс высчитал Кротов-Основский, – напомнила она. – Вчера. А мне куда интереснее высчитывать… нет, стараться предугадать твои поступки.
– Зачем?
– Чтобы выполнять твои желания, – пояснила она с некоторым удивлением моей мужской тупостью. – Я хочу делать то, что ты хочешь, но еще не успел сказать. И вообще… я могла бы с тобой получать больше, чем с любым доллом. Не знаю, почему так…
– Ты психолог, – ответил я. – Ты все о таких вещах знаешь.
Она