Счастлива дома. Гретхен Рубин
книги, старые фотографии, коллекции безделушек… (Удивительно, как быстро теряют ценность вещи после смерти их владельцев. Совершенно полезные вещи – одежда, кухонные полотенца или личные бумаги – превращаются в обычный мусор.)
Нам часто хочется отрицать значимость вещей. Мы не хотим выглядеть материалистами. Из-за этого мы часто не уделяем вещам достаточно внимания и времени. А ведь они могут способствовать нашему счастью! Мое имущество сильнейшим образом влияет на атмосферу моего дома. И мои вещи вносят определенный вклад и отражают мою идентичность.
Можно ли быть счастливым, ничего не имея? Можно. Есть ли люди, которые абсолютно счастливы, почти ничего не имея? Есть. Но для большинства, в том числе и для меня, разумно выбранные и приобретенные вещи играют важную роль в ощущении счастья. Все так, но стоит мне зайти в книжный магазин, включить телевизор или раскрыть газету или журнал, как я читаю: «Чем меньше у тебя есть, тем ты счастливее!» Стоило мне заговорить с людьми о счастье в собственном доме, как мне тут же отвечали: «Не стоит так усложнять».
Величайшие мыслители человечества стремились к простоте. Торо говорил: «Наша жизнь чрезмерно перегружена деталями… Простота, простота, простота!» Это стремление к простоте настолько сильно и сложно, что требует собственного определения, подобного понятию wabi sabi (красота несовершенного и непостоянного). Когда я в своем блоге спросила, может ли кто-нибудь сформулировать эту идею, один из читателей предложил мне удивительное слово Waldenlust – «страсть Уолдена». Это стремление может принимать разные формы: мечта о свободе, которую дает отсутствие имущества; ностальгия по прежним, более простым временам; уважение к первобытному, которое кажется более истинным и близким к природе.
Я часто испытывала желание избавиться от тягот собственности – выбросить содержимое ящика или шкафа в мусорную корзину, чтобы избавить себя от головной боли и нудной работы по отделению зерен от плевел. Я часто предпочитала не покупать нечто полезное или красивое, потому что мне не хотелось обременять себя дополнительным имуществом. Много лет назад я как-то подумала, как было бы здорово избавиться от всего – от имущества, отношений, амбиций – и исчезнуть навсегда. Какое мне дело до пуховой перины? Лучше жить с цыганами, свободными от забот. А иногда меня охватывала такая страстная любовь к чему-либо, что мне хотелось уничтожить эту вещь, чтобы избавиться от этой привязанности и страха утраты. (Этот импульс меня настолько поразил, что я даже написала о нем.)
У одного нашего друга «страсть Уолдена» достигла невероятной силы. Он отправился к родителям разобрать 20 коробок, которые хранил у них.
– Страшно сказать, – мрачно признался он, – но мне хотелось, чтобы произошел пожар или наводнение. Тогда все решилось бы само собой. Мне ненавистна была сама мысль о том, что нужно разбираться со всем этим барахлом.
– Почему же ты это